Ребро жестокости
Шрифт:
– Неужели всё в этом мире обстоит действительно так, как ты рассказываешь, дядя? – искренне изумился Пако. – Я, конечно, читал уже где-то до этого о связях картелей с представителями правительства и судов в Мексике…
– Это лишь верхушка айсберга, поверь мне, Пакито. Но ближе к делу. Я забронировал тебе номер в одной из скромных гостиниц в центре Мехико, недалеко отсюда. Как и многие другие мультимиллионеры, Антуан д’Эперон в частной жизни крайне экономный человек, даже несколько скупой. Знаешь, мне не раз приходилось наблюдать, как такие люди, во время делового обеда воздерживаются от заказов, но с нескрываемой жадностью набрасываются на бесплатные хлебные палочки, как только официант приносит их, приняв заказы у партнёров. Так вот, верный своей привычке, сеньор д’Эперон, когда приезжает сюда, останавливается всякий раз в одном и том же трёхзвёздочном отеле под названием «Каса Росада», как раз с этой точки ты можешь видеть его на том берегу. Ты поселишься в соседнем номере напротив него. Твоя задача – где угодно и как угодно выбить из него за эти два дня информацию о финансовых операциях, которые он намеревается провести
– Я всё сделаю, дядя… Но ты же помнишь о чём я тебя просил?
– Да, разумеется, я уже купил тебе авиабилет, а Монтес, помимо денежного вознаграждения, обещал сделать тебе новый паспорт, мексиканский. Как ты понимаешь, ты не можешь путешествовать под своим собственным именем.
Пако и Фелипе Гутьересы скрепили свой уговор крепким рукопожатием, после чего Пако передал дяде ключи от его машины и пешком по берегу озера отправился в отель.
Трудно было поверить, что этот человек загубил тысячи христианских душ, отправил их на тот свет. В жизни Монтес оказался невысоким, пухлым господином, с живым, умным взглядом и аккуратной щёточкой усиков над верхней губой. Больше всего он походил на какого-нибудь преуспевающего импресарио или антрепренёра. Монтес принял Гутьересов в своей роскошно обставленной квартире в Санта Фе, одном из фешенебельных районов Мехико, служившей ему временным убежищем. Его крепко сбитая, миниатюрная фигурка буквально утопала в несоразмерно большом кожаном кресле, словно на троне несуществующей империи. Пока дядя вёл к нему Пако за собой, они миновали десять уровней невидимого, тщательного контроля, службы безопасности Прибрежного картеля, расставленной в самых неожиданных местах. Район просто кишел вооружёнными людьми Монтеса, на всех углах, хотя посторонний наблюдатель вряд ли бы это заметил.
– Ты из БП-13? – спросил Монтес, ответив кивком на почтительное приветствие Пако, когда они вошли.
– Да, сеньор,– подтвердил парень.
– Слышал, вы неслабо прижали «Индейцев» в Хуаресе.
– Верно, сеньор, – опять подтвердил Пако. – Мы загнали их в стойла, всё как надо, теперь наши пацаны зачищают город. Мой друг Койот, лидер местной клики, решил перебраться в Хуарес. Койот очень способный лидер.
– Это правильное решение, – похвалил Монтес. – Такие ребята, как ты и Койот всегда можете мне пригодиться там, а я, как ты понимаешь, могу быть полезен вам.
– Кто бы сомневался, сеньор, – согласился Пако. – Я оставлю вам номер Койота. Он может смотреть за улицей Хуареса как полагается. Вот увидите, он вас не подведёт.
– Хорошо. Кажется, я уже слышал это прозвище. Это не он для нас недавно в Мехикали подсуетился? Когда Кальехоса повязали.
– Да, он весь город тогда на уши поставил, я там тоже был, – подтвердил Пако.
– Хорошо, я свяжусь с ним. Но ближе к делу. Ты поговорил со швейцарцем?
Пако с дядей, наконец-то, решились присесть на краешек дивана по левую руку от Монтеса, и Пако протянул ему свой айфон, открыв страничку с интересовавшим Монтеса звуковым файлом.
– Вот запись, сеньор – он рассказал всё, что требовалось.
– Информацию долго выбивать пришлось? – Монтес взял айфон, но продолжал изучать Пако своим пытливым, цепким взглядом
– Вовсе нет, сеньор, – честно признался Пако. – Я его просто привязал к стулу и показал ему фотографии и видео пыток моей последней жертвы – парня, которого мы с друзьями недавно замучили в Санта-Монике. Швейцарец был очень напуган, и сразу согласился рассказать всё.
– Ты носишь эти фотографии с собой? – удивился Монтес, красноречиво посмотрев на дядю Фелипе.
– Да, – простодушно подтвердил Пако. – Я сохранил их на память на этом же айфоне.
– Советую тебе избавиться от них, если ты поедешь за границу.
– Сделаю, как вы говорите, – не без сожаления сказал Пако после минутного колебания.
Монтес нажал на кнопку воспроизведения. Голос Антуана д’Эперона звучал чётко и ясно, он говорил так, словно бы давал признательные показания в зале женевского суда. Заключив устную сделку со своим похитителем, он совершенно хладнокровно предавал теперь своих клиентов из Центрального картеля.
«Большинство операций моих клиентов из Хуареса осуществляется через «Вако-Пайнвуд Банк» из Айдахо. Насколько я понимаю, мои клиенты используют этот же банк, когда предоставляют схожие услуги по менеджменту капиталов большинству других организаций своей страны, занятых в том же бизнесе. У этого банка заключены десятки соглашений с мексиканскими сетевыми фирмами обмена валют, чьи пункты функционируют практически во всех приграничных городах и мелких населённых пунктах. Вероятно, банк пошёл на заключение этих соглашений из-за того, что к тому моменту сам оказался на грани краха. В своё время они крупно вложились в известную калифорнийскую ипотечную компанию, чьи активы оказались большей частью в зоне высокого риска, и, в результате, она лопнула вместе с субпраймовым пузырём [24] . «Вако-Пайнвуд» наладил с мексиканцами настолько тесное сотрудничество, что предоставил некоторым из этих фирм неограниченную кредитную линию и ввёл для них льготный режим предоставления займов с возможностью перерасхода.
24
Имеется в виду кризис субстандартных ипотечных кредитов 2007 г. в США.
На этом месте запись обрывалась.
– Значит «Вако-Пайнвуд» всё-таки, – воскликнул Монтес энергично потирая руки. – Теперь сеньоры из Хуареса у меня на крючке, с которого им уже не слезть. А этот швейцарец мне бы, пожалуй, пригодился. Надеюсь, ты оставил его в живых, друг мой?
Впервые со времени их знакомства с Монтесом дядя увидел в его глазах нечто похожее на беспокойство.
– Да, я привёз его сюда в багажнике, – спокойно ответил Пако.
– Ай, красавчик! – Монтес потрепал Пако по щеке. – Хочешь, оставайся здесь, в Мехико, работать на меня. Мне нужны люди с яйцами.
– С радостью, сеньор, – ответил Пако. – Но сначала мне надо попасть в город Алматы, чтобы уладить одно неотложное дело.
– Алматы, Алматы, где это, в России что ли? Жаль, у меня нет там своих людей, которые бы тебе подсобили. Слышал, что это земля людей лихих и смекалистых. Там рулит таинственный «Братский круг». Во всяком случае, так говорят люди из ФБР.
– А мне никто и не нужен, сеньор. И я никого не боюсь.
Со встречи Пако уходил, унося в кармане чёрный паспорт с золотистым гербом Мексики на обложке. Дядя Фелипе сказал ему, что для поездки в Алматы ему не нужна виза, потому что для граждан всех стран ОЭСР, включая Мексику, в Казахстане в связи с проведением всемирной выставки Экспо был введён безвизовый въезд. Он оставил дядю и Монтеса в компании Антуана д’Эперона, слегка потрёпанного, но не теряющего бодрости духа и деловой хватки, потому что он уже привык к подобным передрягам, мотаясь по самым непредсказуемым уголкам света и раз за разом срывая какой-нибудь очередной куш, невероятный по степени риска и обстоятельствам происхождения, и недоступный для его более осторожных и избалованных конкурентов. Он и раньше догадывался, что хрупкая власть клиентов, их судьба, когда-то может оказаться в его руках. Благодаря его информации и содействию Монтесу хватит пары суток для того чтобы от картеля из Хуареса не осталось и следа – они даже разбежаться не успеют.
Из Санта Фе до кампуса Национального автономного университета было рукой подать. Неразговорчивый, обкуренный таксист, скорее всего боливиец или эквадорец, смуглый и узкоглазый, уложился за полчаса. Территория кампуса оказалась огромной, но Пако всё равно надеялся случайно встретить Марьяху. Он мало знал о её вкусах и привычках, лишь примерно представлял себе распорядок её учебного дня, но он верил в судьбу, и в то, что ему суждено было увидеть свою возлюбленную перед отъездом в далёкие края. Её невесомая походка, её длинные каштановые локоны, и даже отмеченные неизбывной печалью черты её лица, так надрывавшие душу Пако, стали бы для его жаждущих глаз чем-то вроде глотка студёной родниковой воды в самый знойный сезон его жизни. Стайки студентов, пёстрые компании молодёжи из самых разных стран деловито сновали по аллеям и между зданий, или прохлаждались, лёжа с книжками и косячками в руках на многочисленных зелёных лужайках, расположенных в шахматном порядке. Пако чувствовал себя явно посторонним в этой среде, но, как ни странно, пока он слонялся по университетскому городку, никто не обращал на него никакого внимания. Здесь было полно самых разных персонажей.