Рецепты Апиция. Миссия 3
Шрифт:
– Всё. Свободен. Теперь оставь меня. Мне нужно поразмыслить, - разум со скрипом зацепился за последнюю фразу, ещё не понимая, что в ней неправильно.
На самом деле думать Домициан не мог из-за мигрени. Всё, что он хотел - это избавиться от неё, но рецептом Апиция, переданным через Геркулеса, пользоваться побоялся. Что если это какая-то ловушка? Вдруг навредит себе?
Зато даже с головной болью Домициан уловил нестыковку по времени. Он проснулся всего несколько часов назад, значит, не мог знать про «убежал от Апиция», как это передал Геркулес, если он сам в это время уже не плыл по
Думать не получалось, каждая мысль вызывала приступ ломоты в висках. И Домициан принял самое мудрое решение из возможных: прилёг отдохнуть, и, если получится, поспать обычным, не волшебным сном.
– О, ты вернулся!
– Апиций сидел за столом в том самом кабинете из будущего, где когда-то выдавал Домициану книги.
– А я всё сказал. У меня больше нет для тебя сообщений.
– Разве я мог прийти в твой сон сам? Не по твоему желанию?
– Просто кто-то хочет помешать нашей игре в мессию и лжемессию... Не только тебе покровительствует Минерва, - хозяин кабинета хмыкнул.
– Спроси у этого, - Апиций сделал в воздухе жест пальцем, будто перелистывает страницу. Не свитка, естественно, а тех книг, какими он делился с Домицианом, с очень тонкими страницами. Его мануфактуры до сих пор не могут делать настолько тонкую и бумагу.
Из ниоткуда появился образ, вроде портрета, но очень реалистичный. Домициан знал этого человека.
– Скажи, можно ли избавиться от головной боли, если вытолкнуть энергию из головы через третий глаз?
Маркус посмотрел на Домициана как на абсолютного сумасшедшего, а потом сделал жест, будто сгоняет муху с еды, и император проснулся. Уже было темно, солнце давно зашло.
Голова просто раскалывалась! Боль, кажется, удвоилась!
– Эй! Кто там есть! Целителя мне!
– заорал император, и из глаз сами собой брызнули слёзы. Его много раз ранили, он испытывал боль и посильнее, так что умел терпеть, но сейчас испытал что-то сверхъестественное, не просто физическое ощущение, а будто травму души. Именно она и стала причиной слёзовыжималки, похожей на рыдания от обиды.
Поспешно он стёр неподобающую мужчине и воину влагу с глаз, постарался взять себя в руки, пока не пришли посторонние. А они появились быстро. Все трое: Авл тоже заявился. И Домициан не стал его прогонять, а, наоборот, приветствовал с радостью. Мол, опытный человек не помешает. Особенно, если двое доверенных лиц присмотрят за его действиями.
– Голова. Очень сильно болит. Будто циклопы сдавливают виски могучими руками, - пожаловался пациент.
– Я не вижу причины, ты здоров, о богоравный Домициан, - сделал заключение целитель-галл.
– Согласен с коллегой, - второй легионный целитель подтвердил диагноз соратника, слегка заикаясь.
– Не имел ли ты связи с богами, император? Я вижу в тебе переизбыток божественной энергии в области головы. Тебе нужно от неё избавиться, - Авл презрительно, с превосходством, глянул на коллег-целителей.
Он приподнял голову пациента и резким движением влил тому в рот какое-то приторно-сладкое зелье.
– Скоро тебе станет легче. Боль уйдёт, - улыбка на лице целителя стала гнусной.
– Авл! Говори, что ты со мной сделал, когда устанавливал Сферу? Что это была за ошибка?!
– спрашивать, что за отраву в него влили смысла не было - Домициан и так чувствовал, что он теряет контроль над Дарами.
Он посмотрел на доверенных целителей, желая призвать на помощь, но те смотрели куда-то в сторону, будто ничего особенного не происходит. Взгляды абсолютно безразличные, с такими же ждут своей очереди клиенты перед дверями патрона.
– Никакой ошибки, о великий император, - титул Авл произнёс с иронией.
– Всё в соответствие с волей твоего отца Веспасиана, преждевременно ставшего богом, и нашей покровительницы Минервы, великой богини мудрости!
– Разве ты не поклонник Асклепия, как и все твои собратья?
– Домициан так сосредоточился на сопротивлении отраве Авла, что не посчитал важным уточнить, что значит «преждевременно стать богом». Нет, понятно, что иносказательно так называют смерть, но почему «преждевременно»? Неужели Авл и в самом деле имеет к отношение к смерти отца?
– Ты же сам под её опекой! Если мудрейшая Минерва прикажет, то все нижестоящие, в том числе и божества, обязаны подчиниться.
– Как она подчиняется Юпитеру?
– вспомнилась история, что тот её «разоружил».
– Он не при чём. Ты её творение. И я горжусь, что по её повелению сотворил то, чего до меня не делал ни один смертный.
– Творение?
– Откуда у тебя полная Сфера, Домициан? Если бы заполучить её было так просто, то каждый бы носил такую! Вспомни, сколько лет не видели такого одарённого!
– Это последствие смерти воплощения древнего божества. Об этом говорят на каждом углу в империи.
– И многие получили такой же подарок от того существа?
– ехидно спросил целитель.
Голова всё ещё болела, но Домициан и раньше обдумывал, чем он и его приёмный сын отличаются от других. К сожалению, у него только один пример перед глазами - Апиций. С ним почти всё понятно, он душа из иного мира, запертая в теле обитателя этого. Его связь с потусторонним миром очень сильна.
Сын точно не такой, Домициан устраивал ему проверки. Скорее всего, он похож на поколение героев, его рождение имеет какое-то отношение к тому «богу-хризантеме». Маркус каждый раз пошло улыбался, когда произносил это словосочетание. Да, мальчишка чуть умнее сверстников, развивается быстрее, но он не обладает чертами ни Маркуса, ни Сайлы.
С той тоже всё понятно - в ней проявилась другая сторона божественного дара. Она медиум. Апиций объяснил, когда возвращались в Рим после... хм... инцидента. Это особое устройства тела, призрака и души. Чтобы она пробудилась, как говорит Апиций, «надтреснула», даже вселения божества недостаточно.
А что Домициан? Какое касательство к миру богов имеет он? Обычный одарённый, но почему-то при соприкосновении с божественным, он и самом деле единственный из легиона трансформировался в героя.