Рецепты Апиция. Миссия 3
Шрифт:
Осталось только намекнуть на размер населения в том времени, к которому я привык. Только в Кампании будущего, территории которую они помогли мне покрыть туманом, живёт шесть миллионов человек, а в Италии около шестидесяти. Во всей нынешней Римской империи около сорока. И это вместе с провинциями в Африке, Азии и Европе. Да что сравнивать-то! Во всем мире чуть больше двухсот миллионов, так ведь ещё с конкурентами надо делиться!
А в моём мире кроме Деда Мороза им конкуренцию никто и не составит. Кстати, этот старик всегда для меня был эталонным представителем религии: все дети в него верят, а если встретите взрослого,
Помню, где-то в районе "святых 90-х" видел по ТВ, как один брутальный математик красиво и вдохновенно рассказывал про уровни погружённости в его дисциплину, и сокрушался, что застрял где-то чуть выше середины этой перевёрнутой пирамиды. Ну, и рассказал про своё отношение к религии. Сказал, что бог есть, что это он стоит за красотой математики, а сам он глубоко верующий. Шокировал меня, конечно. Так ему недолго и пифагорейцем стать! Те тоже красоту в числах и цифрах искали, да собратьев-математиков убивали за ересь.
Я-то сам, по его классификации, и вовсе едва-едва в здание вошёл. Когда-то, в прошлой жизни, инженерный минимум освоил, и на этом - всё.
Скажете, куда я в таком случае со своим свиным рылом, да в калашный-то ряд? Так я и не спорю о том, что некомпетентен кого-то оценивать как учёного. Я вовсе не о высоких уровнях науки хочу поведать, а о тех, что в той этажности со знаком "минус" должны быть. Так вот, скажу вам как начинающий бог, тут, в божественной области, даже первым этажом научного мировоззрения не пахнет! Богам чужда человеческая логика, особенно математическая. У них всегда двенадцать колен и семьдесят две гурии. Я вроде вам рассказывал, что пифагорейцы в вашем мире убили своего коллегу, доказавшего иррациональность корня из двух? В этом мире такой же случай был. Вот вам самый характерный пример взаимоотношения богов и математики.
Я уже, вроде, рассказывал о своей уверенности, что нельзя учёному совмещать свою деятельность с религией. Развитие той же математики в вашем мире неплохо коррелирует с ослаблением влияния догматов религии на светское общество. Для любого учёного признать существование божественного, это всё равно, что согласиться с непознаваемостью мира, то есть самостоятельно построить стену, за которую не сможешь перелезть, а только сможешь заглядывать за неё и говорить, что там у боженьки хорошо, но нам, простым смертным, туда хода нет.
Так что удивительно даже, что, будучи верующим, тот высокоморальный человек, ратующий за справедливость, вообще хоть какого-то понимания достиг. Предположу, что в религию ударился после того, как уже чего-то добился на полезном поприще, и именно с момента воцерковления началось его увядание как деятеля науки. Собственно не только он таким стал в те переломные годы. Мораль многих приличных людей посекло осколками от падения единственного социального государства в истории. Не возьмусь утверждать, плохо помню за давностью лет, но кажется, будто в той передаче я видел двух разных людей, делящих одно тело: учёного и религиозного фанатика. И у обоих глаза блестели, но у первого - дерзко и деятельно, а у второго - стеснительно и униженно.
Нельзя в одном разуме объединить и критическую научную логику, и нелогичное религиозное мышление. Повредит
Даже в этом мире реальных богов религия - это оправдание лености ума. Когда не хочешь искать причину, закономерность, логику - просто говоришь, что, мол, боги так велели. Не имеет значения, что это неправда. Им самим, в большинстве случаев, не так уж и важно, что о них сочиняют их фламины или понтифики. Главное верьте. Поклоняйтесь. Жертвуйте. Открывайте для них двери в реальный мир.
Это всё не просто случайное воспоминание. Я на примере пытаюсь объяснить, отчего мне трудно вам рассказывать о событиях в мире с моей точки зрения. Божественная таблетка жрёт всю логику в моей голове. Схожу с ума, если судить с человеческой точки зрения, но приближаюсь к божественному, если судить с другой позиции. Юродивые, убогие (ага, близкие к богу)... Всё это неспроста. А про даунов говорили в девятнадцатом веке, что у них лица ангелов. Всё так, подтверждаю. В моей внешности становится всё больше "ангельского".
А! Да, логика у меня теперь не очень, да. Сказал, что я - начинающий бог, но не объяснил, как так вышло.
А вы думаете, что Вулкан позволил бы нам шалить на его территории? Около его любимой горы, с помощью которой он утраивает число поклонников, едва позволяет ей чихнуть лишний раз? Как бы не так. Очень был недоволен этот злокозненный субъект.
Так что теперь я за него. Нет больше Вулкана, есть только Маркус, покровитель огня и огненных ремёсел. Сонный и склонный причинять внезапную смерть. У нас довольно плотный союз с ночными братьями, что ещё больше сводит меня с ума. Фактически мы три в одном, или три части одного. Как три пальца на одной руке фрезеровщика.
Всё дело в том прекрасном «яичке», которое «снёс» Домициан. Оно содержало в себе концентрат божественной сущности, но очищенной человеком. Своего рода таблетка обожествления.
Уж не знаю, для кого Минерва её готовила. Вряд ли для Домициана. Я бы поставил на его отца, Веспасиана, но вполне может быть и какой-нибудь неизвестный никому прекрасный юноша. В старые времена не только боги мужского пола отличались особой любвеобильностью. Почему бы и сейчас не произойти чему-то такому?
В конце концов, откуда-то же появился Калигула с полной Сферой?
Сомнус с Морсом сильно облизывались на этот комок особой энергии. В переносном смысле, конечно. Было очень страшно, что отберут эту конфетку у меня, ребёнка. Но они хоть и инстинктивные существа, но не тупые: без меня им не видать целого мира вкусняшек. Не только утерпели, но и помогли ею воспользоваться, когда мы втроём Вулкана переваривали. Так-то им ничего от такого бога как он не должно было достаться, но с «таблеткой трансформации» и они отожрали от Вулкана.
А за местных не переживайте. Свято место пусто не бывает. Сомнус, как вы, наверное, понимаете после моих рассказов о походе в Азию, - не единственный бог сна. Подхватит упавшее знамя какой-нибудь Оле Лукойле. Ну, не он конечно, нет такого в этом времени. Могут лары на себя взять его функции, домашние духи. Бэсы же в Египте справлялись. Словом, найдётся тот, кто позаботится о ночном отдыхе римлян.