Речь без повода... или Колонки редактора
Шрифт:
КР ЗАТЕВАЯ ГАЗЕТУ…
Затевая газету, мы предвидели всяческие трудности. Знали, что не хватает средств, американского опыта, деловитости…
Нам хотелось преодолеть инерцию собственного тоталитарного мышления. Покончить с врожденной безответственностью. Уничтожить в себе цинизм, неверие, хамское пренебрежение к идеалам.
Мы беседовали с читателем доверительно, откровенно. Избегали директивного тона. Воздерживались от назойливых прямолинейных доктрин.
Мы даже отваживались шутить. (Что ужасно раздражало бывших партийных функционеров…)
Казалось, мы предвидели все. И тем не менее редакцию ожидали всяческие сюрпризы.
Увы, бывало всякое. Тягостные внутренние раздоры. (С оттенком мордобоя.) Денежные кризисы. Творческие неудачи. Крушения ослепительных финансовых и рекламных затей. Предательства бывших коллег. Справедливые и несправедливые претензии друзей…
Ну кто, спрашивается, мог ждать вероломства от… почты. Казалось бы, тут все должно происходить автоматически. Конверт запечатал, марку наклеил и привет…
Мы забыли о главном. Почта в Америке — государственная. А все государственное здесь…
Короче, поначалу нареканий было мало. Ведь число подписчиков было совсем незначительным. Затем подписка стала расти. И соответственно росли претензии читателей. Кто-то получал газету с опозданием. (А бывало, что и не получал совсем.) Кто-то получал два или три экземпляра. (Что вызывало тревогу и недоумение.)
Иногда доставка шла рывками. Какими-то не подвластными разуму и арифметике зигзагами…
Все это нервировало редакцию. Рождало ощущение вины и неудовлетворенности.
Затем подписка увеличилась настолько, что мы вынуждены были сделать радикальные шаги. Мы обзавелись замечательным устройством под названием адресограф. Подпиской у нас ведает компьютер. (Как человек сугубо гуманитарный, объяснить механику этого дела — затрудняюсь.)
Дела пошли лучше. Претензий стало гораздо меньше. Вскоре они прекратятся совсем.
Но это потребовало времени. И денег.
А денег по-прежнему мало. Еще несколько месяцев сотрудники решили трудиться бесплатно.
И все-таки, положение неуклонно стабилизируется. Будущее вызывает оптимистические прогнозы. Число наших подписчиков, то есть друзей газеты, — растет.
Так и должно быть. Это — ваша газета, она делается вами и для вас.
Я ХОЧУ ВАМ РАССКАЗАТЬ
Из выступлений на конференции в Лос-Анджелесе
Уважаемые господа! Друзья мои!
Мне бы хотелось заинтересовать вас удивительнейшим парадоксом нашей культуры.
Самая объемистая русская газета издается не в Москве. Не в Ленинграде. Не в степях Казахстана и не в предгорьях Урала…
Самая объемистая русская газета издается в Нью-Йорке. На углу 35-й стрит и 8-й авеню.
Вот эта газета — «Новый американец»! Выходит она еженедельно. По вторникам. На 48 листах таблоидного размера…
Три года назад в Америку прилетел ленинградский журналист Борис Меттер. Быстро и трезво оценил свои незавидные перспективы.
Несколько месяцев он вяло топтался у подножия социальной лестницы. В буквальном и переносном смысле. А именно — был лифтером.
Работа его не удовлетворяла. Он назойливо заговаривал с пассажирами в лифте. Делился планами создания новой газеты.
Кому-то идея нравилась. Кому-то представлялась нерентабельной и даже вздорной.
Важно другое. Собеседники Бориса Меттера не удивлялись. Всем казалось нормальным, что лифтер собирается издавать газету.
Вот что такое — Америка!
У Меттера появились единомышленники. Такие же беспросветные неудачники, как и он.
Мы знали, что Америка — страна неограниченных возможностей. Что можно все. В том числе — издавать газету.
Мы догадывались, что в Америке нет обкома и горкома. Значит, есть что-то другое.
Нам ужасно хотелось кому-то представиться. Получить руководящие указания. Расписаться в нашей абсолютной благонадежности.
Не вышло. Пришлось выпускать газету, не дождавшись инструкций.
Мы получили банковскую ссуду — 12 тысяч долларов. Что явилось предметом немыслимых слухов и домыслов. Говорили даже, что нас субсидирует КГБ.
Узнав об этом, я позвонил Меттеру. Меттер страшно обрадовался. Он сказал:
— Это замечательно, что нас считают агентами КГБ. Это укрепляет нашу финансовую репутацию. Пусть думают, что мы богачи…
Газета стала реальностью. Ощущение чуда сменилось повседневными заботами. Мы не имели делового опыта. Ломились в открытые двери. Изобретали бесчисленные велосипеды. Безбожно коверкали английский язык.
Президент корпорации Меттер начинал деловые телефонные разговоры следующим образом:
— This is speak I, Boris Metter!
Мы знали — чтобы выжить, необходимо стать бизнесменами.
Америка — страна поистине неограниченных возможностей. Одна из них — возможность разориться, прогореть.
Мы углубились в джунгли американского бизнеса. Одновременно вырабатывалась нравственная позиция. Мы провозгласили:
«Новый американец» является демократической, свободной трибуной. Он выражает различные, иногда диаметрально противоположные точки зрения. Выводы читатель делает сам…