Реинкарнация и…
Шрифт:
Землянка, утро.
Лизу разбудил малыш. Он усердно пососал мамкину грудь и сразу успокоился.
Я включил прямую трансляцию из нашего дома. Ничего интересного не наблюдалось: сыщики опять что-то жевали в постелях и болтали о пустяках.
Тогда переключил телевизор на последние новости. Я ожидал запланированной сенсации в дневных новостях, но приятно ошибся. Крона взяли час назад. На экране уже в третий раз прокручивали запись поимки мультимиллиардера.
– Крон взят на основании достоверных данных, – объясняла ведущая программу. – Компромат собран неизвестным и выслан в прокуратуру, согласно завещанию, после его смерти. Неизвестный корреспондент предполагал, что погибнет от рук Крона.
«Сколько веревочке не виться… – начала прокручиваться испорченной пластинкой пословица. – Тьфу ты, прилепилась».
Я даже ударил кулаком по черепу (иногда помогает при неисправностях), но пословица всплывала из долговременной, памяти еще шесть раз или даже семь. Удивительно, но я не могу определить точно, сколько раз она попадала в оперативную память.
«Сбои в работе?»
Проверил параметры всех блоков компьютера, но они оказались в пределах нормы.
«Прививается человечья психика!» - безосновательно выдвинул еще одну гипотезу. Ее доказать или опровергнуть не мог, но отложил про запас в долговременную память. В последнее время я удачно откладывал притянутую за уши информацию (чисто человеческое качество), если она «объясняла» мою немашинную часть сущности. Возможно, даже ложные посылки помогут построить мою мечту – человека. По крайней мере, эти начинания очень помогали отработке новых, на мой взгляд, человечьих, программ поведения.
Тело заставило кибернетический мозг познать ощущения: голод, боль, тепло, холод, сексуальную страсть… Возможно, это тело подстраивает компьютерную начинку под свои потребности. И не удивительно, что безумная затея стать человеком кажется все более реальной. Я уже многому научился: радоваться, переживать и, кажется, любить. Изначально любовь в природе – функция тела. Сначала, как одно из условий выживания вида, включала в себя как тягу к размножению, так и стремление к льготным условиям существования: пище, сну, теплу. Затем появился секс и, в конце концов, лебединая и человечья любовь, основанная на верности, духовных началах.
Я кажется, люблю. Люблю жену и сына. Неужели робот способен на такое?! Почему бы и нет, ибо верность – основная программа робота, остальное – дело наживное».
Наконец новости окончились, и я переключился на канал телевещания из собственного дома. Джонни и Ким ожесточенно спорили, обсуждая последние сообщения. Я уже собирался выключить ящик, как им позвонили.
– Да, – снял трубку Ким. Его лицо нацепило маску настороженности.
Наконец он положил трубку:
– Все, сматываем удочки. Все наши собираются в Майами, будем вызволять Крона.
«Через полчаса и нам можно распрощаться с землянкой. События спрогнозированы верно».
Острова
Солнце нежно лилось в тело, словно губкой впитывалось вместе с теплым ветерком, напитанным дурманом цветов и водорослей. Муравей, сверкая бликом глянцевого брюшка, настойчиво карабкался по травинке.
«Кажется безмозглая тварь, а насколько совершенна?! В этой крохотуле спрятаны системы управления, жизнеобеспечения, он как-то определяет цели своего существования и достигает их. Чудо, маленькое живое чудо?!»
– Фрэнк, мы с Гарри немного порыбачим. Поплывешь с нами?
– Нет, спасибо…
– Пала, папа, – кричал Гарри.
– Поплыли!
– Нет, сынок. Кто-то должен приготовить обед. Не задерживайтесь.
– Не скучай, мы пошли, – на прощанье поцеловала в щеку Лиза.
Я остался один, и в черепе заворочалась тревога.
«Крон сбежал из заключения. Спустя пятнадцать лет это ему удалось. Сбежал за полгода до освобождения. Если ему так не терпелось, то причина одна – я. Его ищейки наконец-то выследили врага. Он пустит по моему следу убийц, и нет надобности под прицел киллеров подставлять любимых. Пусть порыбачат подальше от меня».
Лиза и Гарри забрались в ял и отчалили. На Гарри можно положиться, он умело работает с парусами.
«Отличный сынок – моя любовь, моя плата за аренду тела. Больше никак я не могу отплатить погибшей душе. А может и не погибшей? Возможно, хоть крошечный ее кусочек ожил во мне?»
Ял настойчиво пробирался к горизонту, постепенно сжав себя до размеров щепки. Две родных фигурки еще заметны на фоне паруса.
Вдали послышался легкий рокот мотора и из-за парусов яла выплыл катер. Он, не сбавляя хода, миновал ял и на форсированном режиме двигателя несся к берегу. На катере несколько раз блеснули окуляры бинокля.
«Местные и без бинокля знают здесь каждый камешек. Значит это туристы или люди Крона. Сам шеф мафии тоже может катить (уже 2 дня как сбежал), но навряд ли».
Катер на полном ходу вылетел на берег.
«Нет, это не туристы, – с печалью подумал я, а рука потянулась к пистолету. – Хорошо, что подготовился к нежданным гостям».
Суденышко завалилось на бок, винт плеснул в небо пару охапок песка и замер. Еще песок не опустился, как на пляж спрыгнули прыткие ребята из выбросившегося на берег кораблика, а за ними грузно выбрался сам Крон.
«Неужели его ненависть настолько сильна, что пригнала лично линчевать врага?»
Подручные Крона на бегу выхватывали оружие и целились в меня. Прожужжали первые пули довольно близко, но они просто небрежно целились – не принимали меня одного, на их взгляд безоружного, как серьезного противника.
«Дальше медлить нельзя. К бою!» – приказал себе и выхватил из-под полотенца пистолет. Убивать людей мешала программа создателей и мое ламаистское прошлое, но пули со снотворным тоже могут выручить.