Реинкарнация и…
Шрифт:
– Вы слышали версию подсудимого Крона?
– Да.
– Вы с ним согласны?
– Нет. Мой муж был человеком. Он был самым лучшим, любящим, нежным, заботливым отцом и супругом.
– Никаких аномалий поведения не наблюдали?
– Только одну… он был самым человечным, самым лучшим в мире человеком.
«Я права, – думала Лиза. – Он хотел и заслужил право на звание настоящего человека. Зачем глупая жестокая, правда? А Крон, как ни крути - убийца. Если мой муж не совсем человек, то уж его
20 лет спустя.
– Сынок, налей рюмочку и жене… не бойся, рюмка вина не повредит малышу. Кстати, как его назовете?
– Фрэнком, как папу, мама. Врачи говорят: наш первенец будет мальчишкой.
– Сынок, ты рассказал Анне, кто был твоим отцом?
– Да.
– Это правильно… в семье не должно быть недомолвок и обмана.
– Сегодня двадцатая годовщина со дня смерти Фрэнка. Налей и для него рюмочку, сынок. Так принято.
Лиза подошла к встроенному в стену сейфу, набрала код, повернула ключ и достала из сейфа титановую полусферу с небольшими вмятинами – следами от пуль. На глаза накатились слезы, и пока Лиза несла Останки Фрэнка к столу, на металл сорвались слезинки.
– Вот все, что осталось от нашего Фрэнка.
– А это что за отверстия? – спросила невестка. – Словно у видеомагнитофона.
«Действительно… Какая же я дура. Двадцать лет гляжу, а она с первого взгляда ухватила главное. А если удастся оживить его мозг!?»
– Гарри, помоги подключить к телевизору…
Гарри восхищенно хлопнул себя по лбу:
– Какие же мы были идиоты?! Еще двадцать лет назад мы могли подключить мозг. Но ничего, может еще не все потеряно.
Проводки со штекерами тянулись от телевизора к мозгу Фрэнка.
– Ну, включай, сынок. У меня не хватает духа.
Гарри утопил кнопку. Экран расцвел белым ровным пятном. Изображения не было.
У Лизы опять потекли слезы.
«На что я надеялась? Он мертв!»
Как только Гарри оживил нехитрую систему подключения, то компьютер ожил. Зря лила слезы несчастная вдова, зря опечалился сын. Просто для всего свое время. Великий закон инерции рвал сердца родных Фрэнка.
«Я ничего не вижу, не слышу, не ощущаю. Глаза и уши могли разорвать пули, но тело? Если нарушена подача сигналов, то фаготы должны восстановить нервные волокна. Нет, здесь что-то не так. Может быть, нет чего восстанавливать, и компьютер не имеет связи с телом? Но тогда почему же я функционирую? Энергоснабжение от электросети?! Наверное, подключили к монитору и ждут одностороннего общения, моих монологов. Хоть бы подсоединили телекамеру или микрофон. К чему мечтания? Главное – они ждут. Если не дождутся ответа, то отключат навеки. Быстрее, быстрее дать
По экрану поползли цветные сполохи, которые постепенно трансформировались в лицо Лизы. Еще молодой, тридцатилетней. Изображение улыбнулось, пошло рябью и исчезло.
«Первая, кого вспомнил! – удовлетворенно отметила Лиза. – Значит, любит, не забыл через столько лет смерти».
В телевизоре снова слепилось лицо, но уже Фрэнка. Затем с него слетела кожа, за ней – череп. На экране осталась только картинка титанового мозга. Она поворачивалась, открываясь со всех сторон зрителю. Затем чуть ниже появился текст. На экране шло объяснение: где, как и что подключать.
Гарри послушно выполнял наставления отца: подключил к компьютерным останкам родителя микрофон и телекамеру.
«Сколько же прошло лет? – подумал Фрэнк, как только прозрел.
– Как же они постарели?! Мои любимые, ненаглядные! Все же удалось еще раз увидеть, а я и не надеялся. Впрочем, смерть настолько необозримо велика или мала… непостижима, что в ней нет места даже понятию: не надеялся. В ней нет места ни для чего… Лиза и Гарри напряжены, чего-то ждут? Контакта, конечно же, общения».
– Здравствуйте, любимые.
– Привет, Фрэнк, – отозвалась Лиза, а Гарри приветствовал рукой.
– Что с Кроном?
– Его осудили на пожизненное заключение, но он отсидел только год… Погиб при попытке к бегству. В газетах сообщалось, что тогда погибло с десяток охранников и десятка три подручных Крона.
– С ним ясно. Это твой дом в Майами?
– Да, – Лиза смахнула с ресниц сверкнувшую каплю.
– Кто эта девушка?
– Моя жена, папа.
– Сколько же лет прошло? Ты совсем вырос, сынок. Познакомь нас.
– Анна,– сама назвалась невестка.
– Вы ждете ребенка?
– Да.
– Моего внука. Вас не смущает, что у него такой дед?
– Уже почти привыкла. Я люблю Гарри, и если его родственники с добром примут меня, то и я отплачу той же монетой… какими бы странными они ни были.
– Понятно. Я думаю, у нас будет крепкая семья, – акустическая система выделила слово: нас и добавила: – Гарри, я тебе дам инструкции, по ним соберешь мне новое тело, механическое.
– Живое не хочешь? – вмешалась Лиза.
– Нет, тела не валяются на прилавках или помойках. Взять - значит вытряхнуть из него чужую душу, а я на убийство никогда не пойду. Значит, мне судьбой прописано ходить в железе и пластмассе.
«Что-то они слишком грустные. Жалеют… Немного следует подлить иронии, сарказма – лучшего лекарства».
– Ты меня из-за этого не бросишь?
– Двадцать лет я умывала слезами мертвый кусок металла, а сейчас на свалку? Ну, уж нет! Гарри, побыстрее его собери, и я поколочу бока глупого муженька.