Река огненная
Шрифт:
Это печальный «триумф» эллинистической мысли в христианстве. К подобному по своей сути заключению пришел в свое время и Ориген. Как эллинист он должен был признать, что Бог по необходимости есть судья. Бог вынужден наказывать, мстить, посылать людей в ад. Ад — творение Бога. Ад — наказание, которого требовала высшая справедливость, то есть все тот же закон необходимости. И Бог просто вынужден ему подчиниться. Богу не позволено прощать. Высшая сила, сила необходимости, не позволяет Ему любить безусловно. Однако Ориген был вместе с тем и христианином и все же сознавал, что Бог исполнен любви. Но как можно признать Бога любящим, если Он способствует вечным страданиям людей? Если Бог — причина ада по необходимости, тогда аду, по необходимости же, должен быть положен предел, иначе невозможно будет признать Бога благим и любящим. Эта юридическая концепция Бога, согласно которой Он является орудием некой высшей безличной силы, божества,
Но греческий языческий менталитет не мог осознать, что причина ада — не Бог, но сами люди — Его создания — разумные существа, обладающие свободой. Если же Бог не был действительно свободен, и Им управляла некая высшая необходимость, то как же могли бы быть свободны созданные Им существа? Разве мог Бог даровать им то, чем не обладал Сам? Идеи же абсолютно бескорыстной и свободной любви языческий менталитет постичь был не в состоянии.
Однако свобода — это наивысший дар, данный Богом Своим созданиям, ибо только в свободе может зародиться ответная любовь. Для греков-язычников этот дар был непостижим. Они просто не могли себе представить, что кто-либо из разумных существ сможет сказать «нет» всемогущему Богу. По их мнению, никто не в силах противиться воле Всесильного. Если допустить, что Бог всемогущ, значит, и милость Его должна быть непреодолима. Люди просто не способны избежать ее. Отсюда следует, что те из них, которые лишены милости Божией, лишены ее потому, что Сам Бог по Своей воле не явил ее им. Так что потеря Божия милосердия, которая является вечной духовной смертью или, другими словами, адом, есть в таком случае акт, полностью зависящий от Бога. Именно Бог наказывает этих людей, лишая их Своей милости, не позволяя ей освятить их. То есть Сам Бог — причина вечной духовной смерти тех, кто проклят. Проклятие — акт, осуществляемый Богом, акт Божией справедливости, точнее жестокости, акт необходимости.
В результате Ориген приходил к выводу, что если мы хотим остаться христианами, если мы хотим продолжать верить в то, что Бог благ, мы должны признать, что ад не вечен, но будет иметь предел, несмотря даже на сказанное в Священном Писании и веру Церкви. Это фатальное, абсолютно логическое заключение. Если Бог — причина ада, ад должен иметь конец, иначе Бог — злой Бог.
Ориген, как и все подобные ему рационалисты, был не способен понять, что приятие или отвержение Божественной милости полностью зависит от самих разумных существ; что Бог, как Солнце, никогда не перестанет светить в равной мере и на праведных, и на грешных, но разумные существа, однако, совершенно свободны в том, чтобы принимать или отвергать Его милосердие и любовь; что, наконец, Бог по Своей истинной любви не принуждает Свои создания принимать Его насильно, но всецело уважает их свободное решение [44]. Он не удаляет Своего милосердия и Своей любви ни от одного из разумных существ, несмотря на их различное отношение к этому бесконечному милосердию и этой любви, — именно в этом различии граница между раем и адом. Любящие Бога счастливы в общении с Ним, ненавидящие Его несчастны, так как, несмотря на свою ненависть, вынуждены жить в Его присутствии, и нет такого места, где можно было бы избежать этого всепроникающего присутствия божественной любви. Рай или ад зависят от того, как мы будем принимать любовь Божию, будем ли мы отвечать на нее любовью или же ненавистью. Это критическая разница, и эта разница полностью зависит от нас, от нашей свободы, от нашего внутреннего выбора, от совершенно свободного отношения, на которое не влияют внешние условия и факторы нашей материальной и психической природы. Духовное самоопределение — не внешний акт, но внутреннее движение, исходящее из глубины сердца. Это движение обусловлено не нашими грехами самими по себе, но отношением к этим грехам, как это ясно видно из примера с мытарем и фарисеем или из примера двух разбойников, распятых вместе с Христом. Эта свобода, этот выбор, это внутреннее отношение к нашему Создателю — сокровенное ядро нашей вечной личности, это самая глубинная наша характеристика, и именно она делает нас тем, кем мы являемся; это наше лицо в вечности — светлое или темное, любящее или ненавидящее.
Нет, братья мои, к несчастью для нас, рай или ад не зависят от Бога. Если бы их реальность зависела только от Бога, нам нечего было бы бояться. Чего можно бояться перед лицом абсолютной Любви? Но это, повторю, не зависит от Бога. Это полностью зависит от нас, и в этом вся трагедия.
Бог хочет, чтобы мы были в соответствии с Его образом вечно свободными. Он бесконечно уважает нас. Это — любовь. Без уважения нельзя говорить о любви. Мы люди именно потому, что мы свободны. Если бы мы не были свободными, мы оставались бы только наделенными интеллектом животными, но не людьми. И Бог никогда не отнимет у нас дар свободы, который делает нас тем, кто мы есть.
Это означает, что мы всегда будем только тем, кем хотим быть сами — друзьями или врагами Бога. В нашей глубинной сущности не может быть какого-либо изменения, которое не зависело бы от нашей свободы. Более или менее серьезные
Св. Иоанн Лествичник говорит в своей книге, что перед совершением греха демоны внушают нам, что Бог снисходительный друг человека, а после падения убеждают, что Он неумолим. Это хитрая ложь диавола: убедить нас, что все зло в нашей жизни причиной своей имеет расположение или нерасположение Бога, что все зависит от того, простит Он нас или накажет. Желая сначала ввести нас в грех, а затем заставить потерять надежду освободиться от греха, бесы ищут любой возможности, чтобы представить Бога то как без разбора прощающего все грехи, то как ни чем неумолимого.
Большинство христиан, даже православных, попали в эту ловушку. Они воспринимают Бога как ответственного за то, чтобы либо прощать нас, либо наказывать. Это, братья мои, ужасная ложь, которая способствует тому, что большинство людей теряют вечную жизнь. Происходит это, в основном, потому, что, думая о божественной любви, люди успокаивают себя тем, что Бог простит им все, ведь Он всегда любящий, Он всегда прощает, Он всегда на стороне человека.
Однако дело ведь не в юридическом прощении, а в самом грехе. Грех — это то, что никогда не прощает и никогда не является другом человека. Мы же, увы, никогда не относимся к греху так, как были бы должны. Грех разрушает нашу душу независимо от любви Божией. Грех — это, прежде всего, уводящий от Бога путь. Грех воздвигает стену между нами и Богом. Грех калечит наши духовные очи и делает нас неспособными видеть божественный Свет.
Демоны стремятся заставить нас мыслить о нашем спасении или нашей вечной духовной смерти исключительно в юридических категориях. Они хотят, чтобы мы думали, что и спасение, и вечная смерть — это вопрос, решение которого зависит только от Бога.
Нет, братья, мы должны проснуться, чтобы не быть потерянными для Царства Небесного. Наше вечное спасение или наша вечная смерть зависят не от воли и желания Бога, а от нашей собственной решимости, от выбора нашей свободной воли, которую Бог бесконечно ценит. Будучи убеждены в силе божественной любви, не дадим, однако, одурачить себя. Опасность исходит не от Бога, она исходит от нас самих.
Многие скажут: «Разве само Священное Писание не говорит о гневе Божием? Разве не Сам Бог обещает, что накажет нас или простит? Разве не написано, что Он награждает тех, кто усердно ищет Его (Евр. 11, 6)? [45] Разве Он не говорит, что месть исходит от Него, и что Он отплатит за зло, причиненное нам? Разве не написано, что страшно попасть в руки Бога живого»? [46]
Св. Василий Великий в своей беседе, названной «О том, что Бог не виновник зла», говорит следующее: «Но говорят, если Бог не виновен в зле, то почему же сказано: Я образую свет и творю тьму, делаю мир и произвожу бедствия (Ис. 45, 7). И еще говорится: Ибо сошло бедствие от Господа к воротам Иерусалима (Мих. 1, 12). И: Бывает ли в городе бедствие, которое не Господь попустил бы? (Ам. 3, 6). И в великой песне Моисеевой сказано: Я — и нет Бога, кроме Меня: Я умерщвляю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю, и никто не избавит от руки Моей (Втор. 32, 39). Но для разумеющих глубинный смысл Писания ни одно из этих мест не заключает в себе обвинения Богу в том, что Он будто бы виновник и творец зла. Ибо Сказавший: Я есть тот, Кто создает свет и тьму, объявляет через это о Себе как о Создателе вселенной, а не как о творце зла… Он производит бедствия — означает, что Бог преобразует зло и приводит к лучшему, чтобы оно, перестав быть злом, приняло в себя свойства добра» [47].
Св. Исаак Сирин пишет: «Очень часто Священное Писание говорит о многих вещах и в нем используются многие имена в переносном смысле… те, у кого есть ум, понимают это» [48].
Св. Василий в той же 36-й беседе дает объяснение таких выражений Св. Писания: «Сказано так потому, что страх наставляет простых людей, и это справедливо не только в отношении последних, но и вообще всех нас. После нашего падения мы нуждаемся в страхе, чтобы сделать хоть что-нибудь полезное и благое для себя и других. Чтобы понять Св. Писание, говорят Отцы, мы должны иметь в сознании его цель — наше спасение и приведение нас шаг за шагом к познанию Творца и нашего собственного негодного состояния» [49].