Река рождается ручьями. Повесть об Александре Ульянове
Шрифт:
«Зачем он задает ему все эти мелкие вопросы?
– подумал Дейер.
– И при чем здесь Ананьина, когда нужно просто публично унизить этого Ульянова, чтобы спасти свою репутацию в глазах публики».
Неклюдов. Скажите, подсудимый, когда вы отправлялись в Парголово, Новорусский сообщил вам адрес Ананьиной?
Саша. Нет, не сообщал.
Неклюдов. Ананьина встретила вас на перроне?
Саша. Да, на перроне.
– Вы были знакомы до этого?
– Нет.
– Как
– В это время года на станции бывает мало народу. Когда я приехал, на перроне была только одна женщина.
Неклюдов. Вы подошли к ней и спросили: не она ли будет Ананьина?
Саша. Приблизительно так.
Неклюдов. А раньше вы ее вообще ни разу не видели?
Саша. Кажется, видел один раз мельком...
– Где?
– У Новорусского.
– И когда вы приехали на станцию, вы не узнали?
– Скорее догадался.
– Она первая подошла к вам?
– Нет, первым подошел я.
– И назвали свою фамилию? Или она узнала вас?
– Я назвал себя.
– И вы отправились на дачу?
– Да.
«Что же, у него нет никакого самолюбия?
– продолжал наблюдать за прокурором первоприсутствующий.
– Ему при всех плюнули в лицо, а он ведет себя так, будто обменялся со своим оскорбителем дружеским рукопожатием...»
Неклюдов. Каким образом вы уехали из Парголова? Снова на поезде?
Саша. Нет, я уехал на лошади.
Неклюдов. Вместе с Ананьиной?
Саша. Вместе с Ананьиной...
Неклюдов. Зачем она поехала с вами?
Саша. Ей была какая-то надобность в Петербурге.
– Вы ехали на извозчике?
– Нет.
– На крестьянской лошади?
– Во всяком случае, не на городской.
– Не предполагали ли вы поначалу возвращаться в город по железной дороге?
– Сейчас уже не помню.
– На следствии Ананьина показала, что вы говорили ей, что хотите ехать поездом.
– Да, кажется, так и было...
– А потом Ананьина стала настаивать, чтобы вы отправились с ней, не так ли?
– Нет, она ни на чем не настаивала. Просто вначале я не знал, что она едет на лошади. А когда узнал, то сказал ей, что и я поеду вместе с ней.
– Она довезла вас до вашей городской квартиры?
– Нет, я сошел гораздо раньше.
– Где именно?
– Там, где начинается конка.
– Зачем?
– На лошади сильно трясло.
– И вы опасались, что приготовленный вами материал может взорваться?
– Да.
– Вы сказали Ананьиной, что вернетесь за своими вещами?
– Нет.
– А что вы ей сказали?
– Когда?
– В тот момент, когда пересаживались на конку?
– Ничего не говорил.
– А как вы
– Я сказал, что мне нужно зайти к знакомому.
– А она не удивилась?
– Чему?
– Тому, что вы идете к знакомому с взрывчатым материалом. Ведь это же было рискованно.
«Кажется, он поймал его!
– радостно подумал Дейер.
– Неужели поймал? Ай да прокурор! Молодчина...»
Саша усмехнулся.
– Ананьина ничего не знала об имеющемся у меня взрывчатом материале, - сказал он громко и твердо.
– Так что ей нечему было удивляться.
«Выкрутился?
– удивился Дейер.
– Но ничего... Прокурор все равно молодец. Своими вопросами он, безусловно, угробил Ананьину... Вот, оказывается, почему он не стал реагировать на оскорбление Ульянова... Молодец, молодец... Наверху эта сдержанность будет оценена».
Неклюдов. И все-таки Ананьина не могла не удивиться.
Саша. Чему она должна была удивляться?
Неклюдов. Ну, хотя бы вашему столь быстрому отъезду.
Саша. Ей незачем было удивляться, потому что она...
Неклюдов (перебивает)... знала, что динамит уже приготовлен?
«Опять поймал?» - улыбнулся Дейер.
Саша. Потому что она убедилась, что я приехал к ней на дачу не для уроков с ее сыном, а для...
Неклюдов (перебивает)... а для того, чтобы делать динамит?
Саша. А для своих химических опытов. Это было оговорено заранее. Каковы же были эти опыты - об этом Ананьина ничего не знала.
«Ульянов всеми силами старался выгородить Ананьину, - думал Дейер, - но прокурор так искусно ставил вопросы, что, чем подробнее объясняет Ульянов невиновность Ананьиной, тем больше эта виновность усугубляется».
Неклюдов. Вы приехали давать уроки, а пробыли всего три дня. Это не может не показаться странным, тем более что...
Саша (перебивает). Мои неудовлетворительные занятия с сыном Ананьиной сделали для нее мой отъезд вполне естественным.
Прокурор повернулся к столу членов суда, развел руками.
– У вас больше нет вопросов, господин обер-прокурор?
– спросил Дейер.
– У меня вопросов больше нет.
Неклюдов наклонил голову и сел на свое место.
– Ульянов, - глухо заговорил Дейер и, чувствуя, что после долгого молчания голос у него немного сел, откашлялся и усилил артикуляцию, - объясните суду, кто же вас все-таки научил приготовлять разрывные метательные снаряды?
Саша молчал. Поединок с прокурором стоил ему немалых душевных сил. Чтобы переключиться на Дейера, нужно было успокоиться, прийти в себя.