Рекло. Роман об именах
Шрифт:
– Я-я-я пропустил поворот? Или дорога завернула, а я не заметил?
– Очень близко, но нет. Объясняю будто уже сотый раз, но каждый раз не могу определиться, с чего начать. Давайте тогда скажу прямо, а вы затем переварите информацию. Дело в том, что наша станица существует одновременно в семи разных местах. Прямо сейчас мы находимся возле Новосибирска. Можете называть это как угодно, у каждого здесь есть свой взгляд на это. Я считаю, что мы все сейчас пребываем в деревне, которая находится в состоянии постоянной квантовой суперпозиции. Трудно объяснить это человеку, не заинтересованному в физике в своей жизни, но я знаю, что вы человек интересующийся, поэтому всё-таки попытаюсь. Про кота Шредингера вы, я уверен, слышали, поэтому расскажу вам о другом эксперименте. В годы моей молодости авантюрные ученые, как подобает авантюрным ученым, выпили немного игристого вина и решили, руководствуясь предыдущими известными экспериментами, что нужно бы им выстрелить из фотонной пушки в доску с тремя дырами. Простите, если буду как-то запутанно объяснять. Моё историческое
– Почему мне все вокруг это твердят? – немного помолчав спросил я.
– Потому что так и есть. У вас появилось много вопросов, но лучше обдумайте услышанное и поспите. Лучше переночуйте у Богдана Алексеевича. Чтобы вы точно не волновались, я обещаю, что приду на завтрак. Давайте не будем сильно всех волновать и пойдём ужинать. Как ваше самочувствие? – невероятно отрешенно спросил Ий.
Я не ответил ему. Весь этот бред не укладывался в моей голове, но он сильно меня остудил. До этого мною двигала какая-то ярость, желание превозмочь. Прямо как в той подгорной деревне. А после этого разговора вся злость куда-то ушла. Мы зашли обратно в дом, я был, наверное, очень поникший. Все глаза были устремлены на меня. Первым заговорил Богдан Алексеевич:
– Ну? Как ты, Василе? Не грусти, такая возможность выпадает одному на десять миллионов. Давай, садись, Машуня напекла вот вкусностей. Сдоба с чаем поставит тебя на ноги. Чьим хвостиком будешь первую неделю? Шутка! К кому завтра в гости пойдешь? У нас такой обычай! – весело проговаривая каждую букву произнёс он.
Я даже не успел ничего ответить, паренек Лёник оторвал взгляд от стола, поднял свой взор на меня и быстро проговорил:
– Первую неделю тебе лучше провести со мной. Так будет лучше для всех. Мне ещё сказали, что ты ведешь дневник. Я тоже веду. Будет хорошо. Для тебя и для меня. Запиши туда, что мой любимый вкус мороженного – фисташковый, а любимое дерево – яблоня. А какой у тебя любимый вкус? Шоколадный? Нам будет весело! А теперь давайте кушать! После меня выбирай кого хочешь. Всё уже будет неважно. Для меня.
– А так с каждым, кто первый раз сюда приезжает?
– Конечно, – в один голос ответили все присутствующие за столом.
– Я точно отсюда живым уйду? – проговорил я шёпотом.
– Конечно, – ответили мне все в унисон снова
Все вокруг начали мирно есть и обсуждать какие-то отвлеченные дела. На столе дымилось мясо, в большой стеклянной формочке томилась печёная картошка, а вокруг меня говорили о каких-то глупостях.
«А как там Танюшка?».
«Слушай, да я же тебе говорю, что геморрой пчелами не вылечишь, был один у меня случай во врачебной практике…».
«А если сквозь банку с компотом на тебя смотреть, то ты такой смешной становишься».
«Слушай, а если я заштукатурю вот стену, а потом разрисую красиво так?».
«Технически, это все же был теннисный матч».
Какие Танюшки? Какие пчелы? Вы сидите за столом в доме посреди чего-то, что не может удерживать свое географическое положение. Посреди какой-то штуки, которая может не выпускать. Станица живая что ли? А как я сюда попал? Сколько она существует? Почему это никого не волнует? Где я? Почему у меня в дневнике проявились буквы? Если мне завтра никто не ответит, то просто с ума сойду. Просто поеду кукушкой и пойду бить окна в домах или ещё чего. Я так устал, что не могу уже писать. Если кратко, то потом мы мирно разошлись. Со мной немного поговорил Богдан Алексеевич. Он успокаивал меня и говорил что-то вроде: «Прими и расслабься». Надеюсь, что получится. Вот бы найти в интернете видео: «Что делать, если попал в странную деревню и не знаешь, как выбраться». Мечта человека моего времени сбывается, а я прозябаю на задворках реальности. Чувствую, как уже засыпаю. До новой записи.
День 3
Утром ничего не успел написать. Ночью я очень много думал о своём существовании. Снова думал о том, что мог умереть и все это одна большая предсмертная галлюцинация, но даже если всё действительно так, то лучше уж пройти путь до конца и существовать полноценно. Я осознаю себя, пусть это и возможно очень крепкий сон, галлюцинация, демоническое наваждение, пребывание в межпространственном разломе и всякое другое прочее. Постараюсь пройти дальше, сжать зубы и показать, что трудно меня сломить. С этим разобрались, осталось разобраться с реальностью вокруг меня. Ночью я думал и про это. Если подводить какие-то мысленные итоги моих попыток осознать действительность, то выходит, что всё окружающее меня сейчас – дрейфующая непостоянная деревня, перемещающаяся между семью географическими положениями. Вчера мы были возле Новосибирска. А где сейчас? Как часто происходит перемещение? Это пока не ясно. Все люди, кроме Лёника и Ийа попали сюда по воле случая, многие живут тут поколениями. Выходит, что деревня не всегда была такой? Или всегда? Про существование современных технологий здесь все знают, но знание это ничего не дает, технологии здесь бесполезны. Сеть здесь не ловит при любых раскладах, но работает проводная телефония на почте. Как? Всё слишком сильно похоже на дыры в сюжете сериала из две тысячи восьмого года, которые мне нужно залатать в своём воспаленном сознании. Прежде чем начну всё описывать, мне не терпится опробовать кое-что, что может снова меня напугать. Меня научил сегодня Лёник. Так, откладываю ручку. Поставлю только в начале кавычки, чтобы помнить, что всё это написано не моей рукой.
«ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ – ВЫМЫСЕЛ? Я не писал от руки очень давно и зачем-то решил сделать это снова. Зачем? Всё разрушено. Всё разбито. Всё горит. Все мертвы. Всё обречено. Я привел в родной дом смерть. Я могу покинуть станицу, но какой ценой? Я могу покинуть станицу, но какой ценой? Я могу покинуть станицу, но какой ценой? Сколько можно? Всё из-за меня. Никогда не вернусь сюда. Но у тебя есть шанс. Теперь всё зависит от тебя. Ты должен сделать всё правильно».
Не ожидал, что это меня так напугает. Минут десять просто смотрел на текст и не мог дорисовать кавычки. Это ещё что? Весь написанный выше абзац – не моих рук дело. Точнее моих, но тут всё сложно. Я ничего не писал рукой. Проще будет, если опишу всё с самого начала. Ночевал я в доме Богдана Алексеевича и Марии Семеновны. Утром их взгляд был полон какого-то лишнего сочувствия и понимания, как будто меня сегодня поведут на убой. Отношение их ко мне тоже было добрее, хотя куда уж тут. Позавтракав, я встретил на пороге дома Ийа, он выглядит довольно озабоченным. Его борода была малость растрёпана, а взгляд отражал его внутреннюю занятость тяжёлыми думами. Он проводил меня до моего «нового жилища». Если честно, не вижу в таком широком жесте никакого смысла. Мне будет страшно ночевать одному в новом месте, поэтому я заранее договорился о том, что смогу ночевать в доме Богдана Алексеевича столько, сколько захочу. Я сейчас задумался. Постоянно встречаю Ийа на пороге, но не видел ни разу, чтобы он к нему подходил. Может у меня шизофазия уже, но почему-то эта мелочь просто свербит. Не знаю, как описать, начинает работать какое-то «паучье чутье». Сейчас перечитаю свои ранние записи. Может, меня подводит память?
Нет, он постоянно «ждал у порога». Ну и слог у меня был пару дней назад. Для кого я так излагал мысли? Написано, конечно, чопорно, Василе, старайся больше. Но сегодня Лёник объяснил мне весь настоящий смысл процесса, которым я сейчас занимаюсь.
Возвращаясь к дню ушедшему. Если что, ночевать в новом месте сегодня не решился, пишу из старого логова. Ий не дал мне почти никаких ответов на вопросы, которые я задавал буквально на ходу.
– Деревня всегда была такой? – спросил я.
– Да и нет, она в суперпозиции – ответил он.
– А как тут телефония работает? – спросил я.
– А она тут работает и не работает, она в суперпозиции, – ответил он.
Мне обязательно помечать там, где спросил я, а ответил он? Разве и так непонятно? Но в книгах, которые я до этого читал обычно так делают.
– А как часто деревня перемещается? – спросил я.
– Часто и нечасто, она в суперпозиции, – ответил он.
– Скажите мне честно, пожалуйста. Я умер и это всё предсмертные галлюцинации? – спросил я.
После этого вопроса мы синхронно остановились. Ий посмотрел на меня и всматривался в мои глаза секунд десять. Это был не презирающий взгляд и не осуждающий взгляд. Это был ищущий взгляд, он как будто искал что-то во мне. Что-то, что заставило меня задать этот вопрос. Потом его взгляд смягчился, как будто он нашёл искомое, а затем он ответил:
– Тут могу точно сказать. Нет, Василе, на которого я смотрю прямо сейчас, смерть не прибрала к своим рукам. Вы точно живы, но это не отменяет того, что вам предстоит пережить.
Он как будто ждал от меня этого вопроса. После такой очень «содержательной» беседы я был предоставлен сам себе. Мне лишь зачем-то объяснили, как пройти до дома Лёника. Я же уже был там. Какой-то Ий сегодня очень странный. И не только сегодня. Но сегодня прямо сильнее всего. Забыл его спросить про ритуал в балахонах, в следующий раз точно спрошу, ради чего задумывался весь этот фарс. Перед тем, как пойти к Лёнику, я решил сначала пройтись вдоль озера. Вчера я так и не рассмотрел всё вблизи. Плюс, у воды я себя чувствую гораздо спокойнее. Возле берега снова была Она. В том же самом месте. И снова рисовала. Первым разговор начал я: