Ректор для попаданки
Шрифт:
Глава 16. Самое главное
Когда я вошла в библиотеку, книги зашуршали страницами так радостно и весело, что я улыбнулась им, как старым знакомым. Милые мои подруги-подруженьки, книжечки мои! Они почувствовали, что мне хорошо, и показывали это единственным доступным им способом!
Но телячьим нежностям пока придётся остаться в стороне.
У меня очень важная задача. Класс письменности — это смело и дерзко. Но если мои ученики не такие способные, как Снежка? Она умненькая, таких больше нет! И Эдмонд на меня рассчитывает...
Поэтому
А помочь мне в этом могут только книги.
— Я выполнила ваше условие, книжечки мои, — сказала громко. — Я спасла Снежианну и Эдмонда от Риеллы, я дала им свою любовь. Теперь мне нужно устранить проклятье, и я очень хочу, чтобы вы мне в этом помогли.
Тишина легла на книжные полки.
А вдруг они не знают как?
Вдруг не пожелают? Кто их поймёт!
Я ожидала молчания, ну в крайнем случае — переговоров странными фразами из случайных романов. Но совершенно неожиданно для меня за спиной что-то хлопнуло. Я обернулась и удивилась.
Большая книга, которая постоянно отдыхала на своём пюпитре, вдруг раскрылась на первой странице.
Я осторожно подошла, взглянула на написанное.
«Повелением Силы Мыслей и Надежд Я, Первый Хранитель Библиотеки, Принимаю Книги под Своё Покровительство и Клянусь Лечить Их и Защищать от Всякой Напасти, Пока Не Найду Способ Вернуть Их Миру».
Книга словно поняла, что я прочитала, и перевернула страницу.
Там было написано то же самое, исключая одно слово.
«Повелением силы мыслей и надежд я, второй хранитель библиотеки, принимаю книги под своё покровительство и клянусь лечить их и защищать от всякой напасти, пока не найду способ вернуть их миру».
Из страницы в страницу текст повторялся. Разные почерки, разный стиль, разная величина букв. Смысл один.
Все Хранители оставили свою клятву. Кроме одного.
Кроме меня.
— Что это может значить? — спросила я у книги. И, ей-богу, словно увидела, как она пожала плечами! То есть, страницами! Она не знала.
Она не заставила меня писать клятву. Почему?
Догадка пришла мгновенно.
Главная книга Хранителей верила в меня и знала, что мне не нужна клятва защищать библиотеку. Она знала, что я найду способ снять проклятье!
— Прекрасно! Великолепно! Чудесно!
Я с силой захлопнула главную книгу и повернулась к полкам:
— Вы видели? Я должна найти заклинание! Помогайте мне! От этого зависит ваше благосостояние! Вас вылечат те, кто будут читать, когда я их научу. А если проклятье не снимется, вы так и будете прозябать на стеллажах, ибо у меня жизни не хватит вас всех перечитать, чтобы вылечить!
Книжки снова засовещались, замигали огоньки на полках. И только я подумала, что вот-вот узнаю главный секрет этого мира, как услышала громкий скрип отворяемой двери. Прекрасно зная, что, когда надо, двери эти открывались совершенно бесшумно, я мысленно поблагодарила библиотеку за предупреждение.
Сложив
Прямо ко мне широкими шагами направлялся никто иной, как Рамон вал ди Беллучини.
— Прежде чем вы захотите меня прогнать, смиренно прошу выслушать! — патетично воскликнул мужчина, сложив руки в молитвенном жесте.
— Так и быть, — хмыкнула я. — Но сразу скажу, вы меня очень разочаровали, Рамон.
Брат Эдмонда состроил печальную рожицу и подошёл ближе. Я непроизвольно напряглась, хотя знала, что смогу за себя постоять. Книги помогут.
— В том, что произошло в моих покоях...
— Я просто спала, — перебила я Рамона, скрестив руки на груди. — И больше ничего.
— Конечно-конечно, — слишком поспешно согласился Рамон. — Я сказал брату о нас...
— Никаких нас не было, нет и быть не может! — снова категорично заявила я, не желая даже намёка на подобные мысли.
Рамон покачал головой.
— Позвольте мне всё же закончить.
— Позволяю, — махнула я рукой, мысленно взывая к помощи местных богов. Чтобы избавили меня от этого хама в обёртке благородного джентльмена.
— Едва увидев вас впервые, я был покорён. Не перебивайте, — Рамон заметил, что я готова снова его перебить, поэтому заранее пресёк эту возможность. Ну ничего, я терпеливая, подожду. — Так вот. Я влюбился. Такое со мной впервые. Нет, я увлекался молоденькими мисс, но... Вы поселились в моей голове, в моём сердце, в моих мыслях...
«В ваших штанах,» — мысленно добавила я, вспоминая ретивость неудачника-ухажера.
— Я не мог есть, не мог пить — все мои мысли были лишь о вас. Поэтому, когда представилась такая возможность, я хотел сказать всему миру о том, что вы выбрали меня...
— Но позвольте! — я так возмутилась, что даже встала с дивана. — Ничего подобного я не говорила! Более того, даже в мыслях не было называть вас своим избранником.
— Знаю, — грустно (но не очень натурально) ответил Рамон. — Но когда вы остались в моих покоях, я словно помешался. Так близка и при этом так недоступна! Я сделал то, что по моему мнению могло вас подтолкнуть ко мне. Указал брату на то, что Хранитель провела со мной ночь. Все всегда выбирали его. Я хотел, чтобы хоть раз девушка предпочла меня брату.
Я молча скрипнула зубами. Вспоминать то утро мне очень не хотелось. Уж лучше сжечь его, стереть с концами из долговременной памяти! Жаль, но это так не работает.
— Если вы думаете, что этого достаточно, чтобы я вас извинила за подлость и предательство невинной девушки, вы ошибаетесь. И ещё. Вы и мизинца Эдмонда не стоите. Мне жаль, что я настолько ошиблась в вас.
Последние мои слова заставили Рамона сбросить личину покорного провинившегося поклонника.
Сжав губы, Рамон сверкнул в мою сторону злым взглядом. Таким, которым насильник прожигает свою жертву за то, что та посмела отказать ему. За мгновение до непоправимого…