Ректор для попаданки
Шрифт:
— Не знаю.
— Нам указали на дверь.
— Это очень странно. Но пойдём, может быть, в моих покоях поймём, что случилось.
Дверь скрипнула, открывшись внутрь. А я вспомнила, как несколько дней назад меня встретил огненный шар, который чуть не убил меня, в точно такой же ситуации. С опаской выглянула из библиотеки в кабинет. Всё было тихо. Эдмонд отодвинул меня и прошёл первым, я за ним.
Обернулась вокруг своей оси.
Всё как обычно.
Что имели в виду книги? Ведь не прогнали же меня из библиотеки? Они
В сумраке гостиной вдруг вспыхнула искра. Я ринулась туда, а искра отлетела к спальне. Я рванула дверь на себя и последовала за огоньком. А тот покрутился над стопкой книг, лежавших на прикроватном столике, и исчез, растаял в воздухе.
— Ну конечно! — воскликнула я. — Совсем забыла!
— Что, Алёна?
— Я же взяла книги почитать! Сейчас найду...
Они вспорхнули, как стайка воробьёв, как только я протянула руку, и разлетелись по комнате. Осталась только одна, и я улыбнулась, прочитав название.
Забытые заклинания, том второй.
Эдмонд подал голос из-за спины:
— Алёна, я не сплю? Книги летают?
— Да, дорогой мой товарищ ректор! И даже подсказки дают! Вот, смотри.
Обложка книги затрепетала и раскрылась. Страницы зашелестели, переворачиваясь, и застыли. Я взяла книгу в руки. Прочитала вслух:
— Проклятье снять нельзя.
— Что? Это и есть подсказка? — удивился Эдмонд. Я отмахнулась:
— Да подожди же! Вот. Слушай. Снять нельзя, но можно отменить! Вот тут написано: «Если три потомка того мага, на которого или из-за которого было наложено проклятье, произнесут слова прощения и искренне попросят отменить наказание на собственной крови, скорее всего проклятье будет отменено».
Эдмонд смотрел на меня со смесью непонимания, удивления и неверия. И я не могла его осуждать.
Та напасть, что терроризировала население этого мира, может так легко быть убрана? Нет, попахивает обманом, если не сказать ещё хужей.
— Ты уверена? — всё же спросил мой мужчина, косясь в сторону замерших книг.
— Если не верить им, то кому? — я пожала плечами и бережно погладила корешок книги, открывшей нам истину.
— Но... что же нам делать?
Я впервые видела ректора настолько... растерянным. Даже скорее потерянным. Будто маленького мальчика внезапно выдернуло из родного дома, и он оказался посредине бескрайней пустыни. Без воды, без еды, без малейшего представления о том, как добраться до дома.
— Полагаю, нам нужны три представителя рода вал ди Беллучини, — сказала я с лёгкой улыбкой. — Знаешь таких?
Эдмонд улыбнулся. Ура, лёд тронулся!
— Думаю, госпожа Белинда будет рада нам помочь. Но... — тут ректор нахмурился, — я не уверен в своём брате. У него наметились некоторые проблемы с... искренностью.
Я смотрела на Эдмонда и не понимала: он на самом деле не замечал главного или же придуривался. Но мы и так достаточно затянули со всеми этими проклятиями, чтобы продолжать заигрывать
Отчего-то мне казалось, что если мы не попробуем в ближайшее время избавиться от проклятия безграмотности, то второго шанса нам попросту не дадут.
Поэтому я выдохнула и сообщила ректору единственное правильное решение:
— Для отмены проклятия нам не нужен Рамон. У нас есть куда более искренний член вашей семьи.
И, чтобы у Эдмонда не осталось лазейки на «я не понимаю, о чём ты», я добавила:
— Снежианна.
— Ты уверена, что это безопасно? — тут же включил режим заботливого отца Эдмонд. Я усмехнулась. Разве можно быть в чём-либо уверенной, когда живёшь в мире, подобном этому?
— Я думаю, что книгам не выгодно нас дурить, — ответила я и покосилась в сторону притихших томиков на столе.
Да, этим товарищам отмена проклятия даже нужнее, чем людям. Потому как нет ничего страшнее забвения.
— Тогда не будем тянуть, — решительно сказал ректор и, взяв меня за руку, добавил: — Идём к моей матери.
Я думала, мы пойдём ножками, но Эдмонду, видимо, уж очень не терпелось приступить к ритуалу. Я едва успела захватить томик с текстом отмены проклятия, как ректор затянул меня в портал.
Мадам вал ди Беллучини была у себя в покоях. Когда мы бесцеремонно вывалились из портала прямо на ковёр в её гостиной, я лишь виновато опустила взгляд, безмолвно извиняясь за беспардонное нарушение личного пространства.
— Эдмонд? — женщина медленно отложила чайную ложечку на блюдце и с невозмутимым видом поднесла чашку к губам.
— Мама, у нас срочное дело, — сказал ректор, удивив меня неформальным обращением к госпоже Белинде. На моей памяти он впервые так звал свою мать.
Судя по взметнувшимся вверх бровям мадам, она тоже оценила степень волнения сына. Отставив чашку в сторону, она наклонилась вперёд, будто собиралась подняться с кресла, на котором сидела.
— Нам с Алёной нужна твоя помощь в отмене проклятия.
— Разве это возможно? — мадам Белинда даже побледнела. Кажется, она была готова услышать что угодно, — да хоть «мама, мы беременны!», — но не то, что сказал Эдмонд.
— Возможно, — кивнул Эдмонд и тут же рассказал всё госпоже вал ди Беллучини, а я лишь поддакивала и кивала в нужных местах.
Спустя полчаса мы выдвинулись в сторону детской, за третьим участником ритуала. В крови бурлил адреналин, а в спину подгоняло нетерпение. Нам всем хотелось поскорее приступить к ритуалу, который вернёт всем людям этого мира способность читать и писать.
Спустя полчаса мы уже собрались в библиотеке вчетвером. Снежка чуть ли не приплясывала от нетерпения: очень уж хотела побыстрее посмотреть на ритуал, важной частью которого она станет. А я тоже, как девочка, дрожала изнутри. Ведь все мои усилия были направлены именно на это, — на освобождение мира от неграмотности.