Реквием опадающих листьев
Шрифт:
— Вы ошиблись, — упрямо повторил молодой человек.
— Нет, Лайонел, теперь, нет, — мягко улыбнулся Создатель.
— Не аргумент. Дьявол являлся и к Кате. Как это объяснить?
Цимаон Ницхи вздохнул.
— Она не бес. Мы не можем знать наверняка о планах дьявола, но его цель развести беса с ангелом. Его выбор пал на Катю, возможно, как на девушку, которая могла бы поколебать чувства Вильяма к Лизе.
— В обеих девушках в разное время вы увидели беса, обе как-то связаны с дьяволом. Так что же заставляет выбрать?
— Сияние от небесного моста простерлось над миром, — известил
Лайонел испытал гордость от слов, что Катя любит его. Затем, повинуясь интуиции, повернул голову. Брат пристально смотрел на него. Внутри от его взгляда как будто что-то дрогнуло.
Лайонел чувствовал себя глубоко уязвленным. Цимаон Ницхи увидел в нем угрозу не просто союзу ангела и беса, а именно союзу Вильяма с любой девушкой. И был близок к истине. Лиза являлась третьей любимой девушкой брата, если не считать его мимолетных встреч.
Молодой человек всматривался в изумрудные глаза, пытаясь понять, что же ему не нравится в Бесс. Она была красивой, смелой, умной, незамороченной на условностях, достаточно распущенной, чтобы удовлетворить самые притязательные мужские вкусы.
— Ну не мечта ли? Что же в ней было не так? Что выводило его из себя от одного взгляда на нее?
При мысли, что он просто, как то вышло с Катей, хочет эту девушку себе, его охватывал ужас.
— Мы умрем? — тихо вымолвила Катя.
Лайонел вздрогнул от звука ее голоса, а воображение, услужливо нарисовавшее обнаженную Бесс в объятиях Вильяма, стерло картинку. Но молодой человек с поразительной ясностью успел понять, что та его возбудила.
Создатель блаженно закрыл глаза.
— Нет, нет, славная девочка, мы обретем свободу.
— Мы все умрем, — убито констатировала девушка.
— Э-э, — подняла руку Бесс.
— Говори, дитя, — позволил Цимаон Ницхи. Все посмотрели на нее.
— Мне надо сикнуть, можно выйти?
Тот указал глазами на дверь. Бесс окинула его подозрительным взглядом синих глаз и поинтересовалась:
— А можно узнать, вы и чучело из охотничьего магазина — это одна… м-морда?
Цимаон Ницхи расхохотался, а отсмеявшись, ответил:
— Боюсь разочаровать, но нет.
Когда девушка покинула зал, Создатель, очень довольный собой, заявил:
— Дадим ей немного времени.
Вильям поднялся, и, извинившись, последовал за Бесс.
Все вокруг было таким белым, что сливалось в одно сплошное пятно. Девушка неслась по мраморным коридорам, пока не наткнулась на Вильяма.
Его извиняющаяся улыбка стала последней каплей.
— Что за ахинею нес старик?
— Он не старик. Это наш Создатель, сын ангела и беса. Я рассказывал тебе.
Молодой человек попытался ее обнять, но она не позволила.
— Мы так не договаривались!
— Прости, я…
Она яростно махнула на него.
— Ничего не говори! Ты знал, знал, как я дорожу своими земным существованием!
Вильям кивнул.
— Но не я распорядился так, чтобы сюда явились старейшины.
Она вытянула перед собой руку, чтобы он не приближался.
— «Мертвым быть ничуть не страшно, умирать куда
— Это трудно объяснить.
— И не нужно, — тряхнула головой девушка. — Я не хочу ничего знать! — Она медленно втянула в себя воздух. — Где выход отсюда?
Молодой человек указал на коридор позади себя.
— Налево и вниз. Позволь мне…
— Нет, — оборвала она. — Оставь меня.
Девушка вышла из дворца. От укуса Лайонела болела шея. В мраморном саду, освещенном сотнями разноцветных огоньков, среди белоснежных, точно живых, скульптур все еще находились гости. Они как будто так и не сходили со своих мест с тех пор, как явился старик со своей свитой.
Бесс беспрепятственно пересекла сад и поднялась по длинной-длинной лестнице, ведущей из-под земли на поверхность к замаскированному выходу.
Вскоре она распахнула дверь деревянного сарая, стоящего посреди леса, и ступила на узкую асфальтированную дорожку, укрытою листьями.
Высоко в черном звездном небе висел серебристый месяц, кричали ночные птицы. Сейчас было часов одиннадцать, не больше.
Девушка нашла в темноте оставленный возле дерева мотоцикл. Завела и покатила по лесному коридору. В ушах свистел ветер, она быстро замерзла в своем легком платье, но не остановилась, чтобы достать из багажника шлем. Напротив, прибавляла скорость, желая поскорее оказаться дома — подальше от вампиров с их нелепыми легендами.
У нее зуб на зуб не попадал, когда, наконец, впереди стал различим силуэт Нарвских триумфальных ворот.
Бесс свернула на родную улицу и уже спустя несколько минут въехала во дворик.
Поставила байк возле отцовского BMW, но не успела и шагу ступить, как услышала:
— Здравствуй.
Прямо на пути к спасительной двери парадной стоял Ювелир.
— Я замерзла и устала, — сказала девушка, не двигаясь с места.
Он приблизился и взял ее ледяные руки в свои большие теплые ладони. От его прикосновения кровь хлынула в конечности, прилила к лицу, сердце забилось учащенно — и в одно мгновение девушка согрелась. Рана на шее перестала саднить. Гнетущие мысли о смерти, не дававшие покоя, слово птицы выпорхнули из клетки. И все же одна — о данном Вильяме обещании — осталась. Бесс высвободила свои руки, пробормотав:
— Мне нужно идти.
Мужчина улыбнулся — в полумраке его улыбка напомнила волчий оскал.
— Нет, вовсе не нужно.
Он вновь сжал ее руку, крепко — до боли, и повел за собой.
Бесс двигалась за ним, послушная, как много лет назад, когда он впервые вел ее к себе домой с детской площадки. Разница была лишь в том, что тогда она с ним шла добровольно, охваченная чувством необъяснимого восторга. Теперь же — вся внутри сопротивлялось ему, но тщетно, ноги вели сами.
Она видела, как вдоль невысоких старых домов скользят две тени: одна огромная, а другая, тонкая и маленькая, чуть позади. И яркие желтые листья, тихонько шурша, точно в испуге, отодвигались от ног идущего впереди мужчины. А те, что уже умерли — скукоженные, коричневые и сухие, жалобно хрустели под безжалостными подошвами его ботинок. Месяц с неба серебрил гриву его волос, отливающих холодным стальным блеском.