Реквием патриотам

Сапожников Борис Владимирович

– Ему - может и сэнсэй, но мне-то - нет, - пожал плечами Саноскэ, - так что называю, как хочу!

– Кэнсин, может хоть ты угомонишь его?
– не стала больше препираться с ним Каору.

Юный ронин лишь пожал плечами. Если честно, он откровенно потешался над ними обоими.

И тут внимание всех привлек вошедший в открытые ворота додзе человек.

***

Я не хотел, чтобы Кэнсин стал жертвой полицейского произвола, поэтому выписал ему именно разрешение на ношение

меча, и хотя дел было невпроворот решил сам занести его ему. Я отказался от кареты и даже не надел обычного мундира, так что мало чем отличался от тривиального человека, направляющегося по своим делам. Не то чтобы я стыдился чего-то или не хотел, чтобы мои люди узнали о визите, просто мне хотелось отдохнуть от работы.

В додзе Камии Каору я вошел в самый разгар перебранки между его обитателями. Похоже, что не первой и не последней, ибо некоторые ее участники явно получали удовольствие. А именно мальчишку лет двенадцати в коротком желтом кимоно, украшенном короткими коричневыми штрихами, и полосатых хакама и парня постарше (где-то ровесника Кэнсина), одетого в белый цинохайский костюм, куртка которого была расстегнута. Последний рефлекторно сжал кулаки, что выдало в нем человека не чуждого рукопашного боя.

– Привет, минна-сан, - вежливо кивнул я им.

– Здравствуйте, Кэндзи-доно, - поздоровался Кэнсин, единственный из всех, здесь присутствующих, знавший меня в лицо.

– Невежливо было бы не представиться, тем более, что я знаю вас, - произнес я.
– Тахара Кэндзи.

– Министр внутренней безопасности, - медленно протянул парень в цинохайском - Сагара Саноскэ.

– Чем могло мое скромное додзе, - удивилась Каору - хозяйка школы, - привлечь внимание столь высокопоставленной особы?

– Оставьте, Каору-доно, - отмахнулся я.
– Я, можно сказать, сбежал от всей этой вежливой трескотни из своего министерства и не хочу слушать ее. А пришел я сюда, чтобы вручить Кэнсину вот эту бумагу.
– Я вынул из кармана разрешение на ношение меча, протянул ее молодому ронину.
– Ну и еще, отдохнуть от дел в хорошей компании.

– Вы считаете нас подходящей компанией?
– в голосе Саноскэ сквозила откровенная неприязнь.

– Отчего же, - пожал я плечами, делая вид, что не заметил ничего, - вы куда лучшие люди, нежели те, что окружают меня обычно.

– А вы еды с собой не прихватили?
– разбил лед, звеневший между нами с Саноскэ, мальчик по имени Яхико.
– Мне уже надоело травиться тем, что готовит Каору!

Не поймай я брошенный разъяренной девушкой синай, он бы угодил точно в голову несносного мальчишки.

Окончательно растопить лед удалось за совместным обедом. Еда оказалась не столь уж дурной, если конечно сравнивать с тем, что приходилось "откушивать" во время войны. В мирное же время хуже еще пробовать не приходилось. Однако пришлось есть и не особенно морщиться при этом, но это проще чем улыбаться в лицо мерзавцу из правительства, куда с превеликим удовольствием бы плюнул. После обеда и непродолжительного отдыха Яхико и Каору уговорили нас с Кэнсином устроить показательный поединок - сабля против катаны. Я по привычке надел перевязь с отличной саблей генарской

работы - не люблю ходить по улице без оружия.

Я скинул закатал рукава рубашки где-то локтя, вынул саблю из ножен и отбросил перевязь с ними подальше. Кэнсин слегка сгорбился, положив ладонь на рукоять сакабато. Ну конечно, он начнет поединок одним из приемов батто-дзюцу, интересно, рассчитывает победить одним ударом...

Дальше думать было попросту некогда. Кэнсин выхватил меч - клинок описал широкую дугу, встретившись с вовремя подставленным моим. Я попытался связать его серией коротких финтов. Кэнсин на этот трюк не поддался, сделав несколько шагов назад и атаковав снизу. Я парировал, мгновенно перевел клинки (и свой и Кэнсина), так что они с характерным стальным скрипом скрестились прямо перед нашими лицами. Теперь юный ронин давил на мою руку двумя, однако я легко держал его.

– Я всегда был сильнее тебя, - усмехнулся я, накрыв его ладони ладонью своей левой руки и передавливая его.

– Но это никогда не помогало тебе, - улыбнулся в ответ Кэнсин, легко поддаваясь, вновь переворачивая катану клинком вниз, перехватывая и используя рукоять как рычаг, и нанес мне удар по ребрам.

– Чистая победа, - признал я, поднимая руки и морщась от боли в ребрах.

– Кэнсин, - всплеснула руками Каору, - ты же ему ребра поломать мог.

– Не поломал и не мог поломать, - отмахнулся я, делая вид, что мне совсем не больно.
– Он - мастер меча, мало чем уступающий самому кэнсею.

– Ты льстишь мне, Кэндзи-доно, - усмехнулся Кэнсин, пряча сакабато в ножны. Хотя я отчетливо видел - эта похвала ему приятна.

– Учись, Симодзука Яхико, - наставительным тоном произнесла Каору, наставив указательный палец на мальца словно копье.
– В каждом поединке, неважно участвовал ты в нем или же был лишь свидетелем, ты должен находить информацию и для себя.

Услышав фамилию Яхико, я едва не покачнулся. Симодзука. Пока она не была произнесена вслух, я как-то не задумывался над тем, кто же такой этот мальчик.

– Ты живешь не со своей семьей, Яхико-кун, - сказал я, когда мы вернулись в жилые помещения додзе.

– Отец погиб в войну, - ответил тот, - а мама умерла, узнав об этом. Я скитался по стране, пока не встретил Кэнсина и Каору. И теперь вынужден есть все, что она готовит, да еще и выслушивать наставления.
– Он показал девушке язык, та в ответ погрозила ему пальцем.

– Твой отец командовал лучниками в войске Язаки Кобунго, не так ли?
– продолжал спрашивать я, хотя уже примерно догадывался во что это выльется.

– Да, - кивнул мальчик.
– Его застрелили из винтовки в сражении на какой-то реке.

– Я командовал теми стрелками, - произнес я.
– Мы зашли во фланг войска Кобунго и дали залп по лучникам твоего отца, чтобы они не смогли выстрелить по атакующим конникам Иидзимы Сего.

– Как?
– прошептал мальчик в наступившей после моих слов, которых я не мог не сказать, тишине.
– Почему?

Он прокричал что-то нечленораздельное и бросился бежать.

– Для чего вы рассказали ему все это?
– очень тихо спросила Каору.