Реквием по братве
Шрифт:
— Какое твое дело?
Санек махнул рукой с зажатой дрелью, но малость не рассчитал. Парень опять вырубился, свесил голову на грудь, будто пьяный. Санек воспользовался передышкой, сходил на кухню, принес водки в двух стаканах. Один отдал Тайне.
— Кайф ловишь? — полюбопытствовал.
— Я со зверьем пятый год тусуюсь. Какой уж тут кайф. Мерзко все это.
— Не понял.
— Чего не понял?
— При чем тут зверье? Он мои бабки заначил, по-твоему, простить?
Таина пригубила
Свой стакан выпил залпом. На этот раз Толян сам очухался, без воды.
— Ну? — сказал Санек. — Повторяю вопрос. С кем живешь? Только больше не груби. Убью.
Толян ответил, что живет с родителями, с отцом и матерью, а также со старшей сестрой.
— Сестра где работает?
— На какой-то фирме. Я с ней не контачу.
— Батюшка кто?
— В натуре, Маньяк, чего ты добиваешься?! — Толян задергался, чем причинил себе лишнюю боль, — и длинно, матерно выругался.
— Это в мой адрес? — уточнил Санек.
— Нет, не в твой. От обиды. Отвяжи, прошу. Потолкуем, как люди.
Санек отложил дрель и обыскал страдальца. Ничего не нашел, кроме кожаного портмоне, тесака с кнопкой и мобильной трубки — непременный атрибут каждого уважающего себя пацана. Подержанная иномарка, мобильная трубка и пистоль — вот и весь притягательный портрет молодого московского рыночника. В портмоне лежало около полтораста баксов в мелких купюрах и сколько-то наших деревянных. Деньги Санек забрал, присовокупив: «Тебе вряд ли теперь понадобятся», — портмоне сунул обратно в карман пиджака. Потом развязал ему правую руку.
— Звони, приятель.
— Куда?
— Папаше. Объясни, что и как. Дескать, срочная проплата. Пусть поскребут по сусекам. Не хватит бабок, могу взять ценными вещами по курсу. Золотишко, камни. Давай, Толя. Это твой последний шанс.
— Зачем вмешивать стариков, ты что?
— А зачем Климу глаз выбили?
— Са-ань, — окликнула Таина. — Спать охота. Давай заканчивай. Все равно его надо мочить.
— Почему? — удивился Санек.
— Какой-то он говнистый. Отпустим, впрямь рыскать начнет, искать. Ну его на хрен!
— А как же бабки, Тин?
— Обойдемся. Он же пустой.
Толян, обтерев освобожденной рукой харю, заметил:
— Она чокнутая, Санек. Ты что, не видишь? С чокнутой спелся. Сегодня я, завтра тебя подставит.
Таина слезла с кресла, подошла к ним, грациозно покачивая бедрами, и выплеснула водку Толяну в глаза. Потом молча, спокойно вернулась на свое место.
— Разберемся, — сказал Санек. — Будешь звонить?
— Буду, — буркнул Толян, заливаясь горючим водочным рассолом.
Санек
— Эту срань будешь поить?
— За хорошее поведение положено, — смутился Санек.
Выколачивание денег из родичей далось Толяну с трудом, он побагровел, пересыпал речь матерком и срывался на крик. Что-то у него не заладилось с сеструхой, и он несколько раз повторил на истерической ноте:
— Только до четверга! Пойми, я в цейтноте, блядь!
Санек чокнулся с Таиной, на что она не обратила внимания.
— Некультурный человек, правда, Тая? Родную сестру каким словом называет.
В черных, с синеватым отливом, удивительных глазах промелькнул намек на улыбку: оценила его натужное остроумие.
— Да, сейчас, — непререкаемо бухтел в трубку Толян. — Именно среди ночи… Пойми, цейтнот… Куда ты пойдешь? Куда ты пойдешь, тебе ходить никуда не надо. Да, представь, знаю… Не зли меня, сестричка, я ведь не всегда добрый…
Наконец уломал, щелкнул телефонной кнопкой.
— Все, — бросил с облегчением. — Можешь ехать, Маньяк. Сегодня твой день.
— Сейчас ночь, — поправил Санек. — Не-е, ну если ты угрожаешь…
— Я не угрожаю.
— А почему ты о каких-то двадцати штуках балабонил, когда должен тридцать? Как минимум.
Толяна из багрянца кинуло в бледноту, но он сдержал себя.
— Все, что есть в доме, все до копейки. Падлой буду.
Санек обернулся к девушке.
— Как считаешь? Взять двадцатник, остальные в запись?
— Боже мой, — сказала Таина. — Когда же кончится этот балаган?
— Не понял. Что советуешь?
— Не будь малахольным. Гадину надо приколоть. Она же не успокоится.
Санек не улавливал, говорит она всерьез или блефует.
— Ребята, — осторожно вмешался привязанный. — Вы это, не зарывайтесь. Я же рогом не упираюсь.
— У тебя рога больше нет, — сказал Санек. — Я его отпилил, — опять обратился к девушке: — Посидишь с ним полчасика? Смотаюсь туда-сюда. Он на Яузской живет. Это мигом.
— С какой стати? Вдруг он меня изнасилует?
— Как он тебя изнасилует? Он же связанный.
— Тогда Галке позвони, пусть приедет. Одна с ним не останусь.
— Ну чего ты, Тая, заводишься? Шарахну его по башке — и все дела.
— Эй, Маньяк, — опять встрял Толян. — Не суетись. Куда я денусь? Мне бы только отлить.
— Перебьешься.
— Тогда дай водки.
— Не называй меня Маньяком.
— Ладно. Дай стакан, чего-то тяжко внутри.
— Не давай, — сказала Таина.