Реквием по империи
Шрифт:
— Успокойся! — строго произнес Ом, сдергивая с головы парня шлем. — Мы не враги!
— Задери меня Хайнира! — изумление в голосе мастера Триммлера причудливым образом смешивалось с восторгом. — Девчонка! Да хорошенькая!
Лютый застыл, переводя растерянный взгляд со шлема, который все еще держал в руке, на пышную копну волнистых темных волос, рассыпавшихся вокруг лица его недавнего противника. Смуглокожая девушка негодующе взирала на моего брата, ожидая, что теперь-то он отпустит ее. Под гневным взглядом горящих карих глаз физиономия Лютого
— Прошу прощения, сударыня, — изящно поклонился Ом, — но произошло небольшое недоразумение. Я спешил к вам на помощь, и никак не ожидал, что буду принят за одного из грабителей.
Вместо ответа девушка резко развернулась и кинулась в дом. Лютый побежал за ней. Не успели мы сообразить, что происходит, как они вернулись, ведя за руки двух девочек лет двенадцати, похожих друг на друга как две половинки одной игральной карты. Девушка присела на корточки, осмотрела детей и, убедившись, что с ними все в порядке, снова скрылась в доме. Спустя некоторое время она вернулась, держа в руках две теплые накидки, которые отдала девчонкам. Сама девушка избавилась от доспеха, теперь на ней был шерстяной плащ, не скрывавший, впрочем, пышные формы сильного гибкого тела.
— Анири, — она протянула мне маленькую руку, — Анири Авеегрес. — Я тоже извиняюсь за то, что приняла вас за разбойников.
Отвечая на энергичное рукопожатие, я разглядывал странную воительницу. Круглое лицо, немного длинноватый нос с горбинкой, нежная с персиковым румянцем кожа, маленький рот. Глаза у Анири были необыкновенные: из-за длинных черных ресниц и голубоватых белков взгляд казался особенно пронзительным, даже каким-то диковатым.
— Я должна отвести сестер к тетке, — сказала девушка, когда церемония знакомства с нашей компанией завершилась. — В доме им оставаться нельзя.
— На улицах сейчас опасно, — мгновенно отреагировал Лютый. — Я провожу вас.
М-да, таким я брата видел впервые. В его взгляде, обращенном к девушке, в движениях, голосе читалась целая гамма чувств: явная заинтересованность, легкая растерянность, задор, удивление. И все это было приправлено изрядной долей иронии. Она была адресована Анири? Возможно, Ом считал именно так. Только вот мне казалось, что он подсмеивался над собой, хотя сам еще не понял этого. Девушка тоже поглядывала на Лютого с каким-то странным, непередаваемым выражением.
— Вы знакомы с защитной магией? — спросил я ее.
— Немного. Отец начал учить меня, но не успел… — оборвав себя на полуслове, Анири замолчала.
— Сейчас я установлю простые, но надежные охранные чары. Это предохранит ваш дом от новых нападений. Вам нужно только выучить две фразы: активации и снятия. Позже я передам охранный амулет. Лютый принесет.
Я ничуть не сомневался, что брат захочет еще раз увидеться с девушкой, потому и постарался облегчить ему задачу, изобретя благовидный предлог для встречи. И оказался прав: сплетая фигуру
— Вы здесь чем-то торгуете?
— Это букинистическая лавка, она досталась мне от отца, — ответила девушка, поднимая с земли покореженную вывеску. — Я продаю книги по боевой магии.
— Так вы боевой маг? — уважительно протянул я.
— Кое-что умею, — пожала плечами Анири, — научилась от отца. Но они с мамой погибли, когда мне едва исполнилось семнадцать. На мне остались сестренки, им тогда было по четыре года. С тех пор я была слишком занята торговлей. Следовало зарабатывать на жизнь.
— Но с теми троими вы же как-то справились, — вмешался в разговор Ом, — в доме три трупа. И только у одного из них выпущены кишки мечом. Остальные двое, как я понимаю, убиты волшбой.
Анири усмехнулась:
— Говорю же: я продаю книги по боевой магии. Или вы думаете, я читать не умею?
Некоторое время Лютый и Анири буравили друг друга изучающими взглядами, которые трудно было назвать доброжелательными. Потом синхронно повернулись к детям.
— Где живет ваша тетушка? — как ни в чем не бывало, спросил Лютый.
— На улице Дикой розы, в самом конце квартала, — столь же безмятежно ответила Анири.
Они распрощались с нами и отправились в путь. Я немного потоптался на месте, пытаясь решить, ждать ли Лютого или возвращаться во дворец без него.
— Подобное тянется к подобному, — меланхолично произнес Артфаал, — оставьте их, барон. Не думаете же вы, что этим двоим что-либо угрожает.
Мастер Триммлер, глядя вслед удаляющейся парочке, выразился более определенно:
— Змея змею найдет в любом краю. Хороши фаари, да опасны в паре…
Вернувшись во дворец, я сразу же отправился к Дарианне. Принцесса бросилась мне на шею:
— Наконец-то ты вернулся! Я так беспокоилась…
Я принялся рассказывать принцессе о разрушениях, которые видел в городе, но девушка слушала невнимательно, нервно покусывая губы. Взгляд ее был рассеянным, а руки находились в постоянном движении: она то наматывала на палец прядь серебристых волос, то теребила подвеску из лунного камня, висящую на шее. Наконец, принцесса высвободилась из моих объятий и заметалась по комнате.
— Завтра мы хороним Келдина, — сквозь зубы проговорила она.
Я упрекнул себя в черствости: в самом деле, Дарианна только что потеряла брата. Пусть покойный принц и не являлся образцом добропорядочности, но ведь он был девушке родным человеком. А я тут распинаюсь о развалившихся домах. Следовало бы пощадить чувства несчастной принцессы и на какое-то время отложить рассказ о новых бедах.
— Вопрошающие сделали заключение о том, что брат повесился сам, — сказала Дарианна.
На мгновение она остановилась, затем, не в силах справиться с собой, снова заходила из угла в угол.