Реквием
Шрифт:
— Привет! — Студент шагнул вперед.
Саша предостерегающе поднял и показал, измазанные маслом, ладони и протянул вперед правое предплечье. Студент пожал предплечье через жесткую спецовку.
— Ты где сейчас?
— Учусь в медицинском.
— Здорово! А я вот тут вкалываю. Механиком-контролером по выпуску троллейбусов из ремонтного депо. Учусь на вечернем отделении индустриального техникума. На старших курсах перед дипломной требуется работа по квалификации. Так, что баранку я забросил.
Обменялись адресами.
— Если что случится, звони, заходи, поможем..
Телефон ни разу не понадобился. Встретился студент с Сашей Катеничем недалеко от его техникума. Между Госпитальной и Берзарина. Саша был в темно-серой пиджачной паре, голубая рубашка, галстук. Рукопожатие было крепким…
— Будь уверенным в себе…
— И не теряй надежду!
Встречался студент с Сашей Катеничем, по тем временам, довольно часто. К концу рабочего дня он спешил в свой техникум, а студент возвращался с занятий или библиотеки. Стала общей привычкой манера здороваться:
— Будь уверенным в себе!…
— И не теряй надежду!
Прохожие и коллеги-студенты удивленно смотрели на них.
Однажды встретились на спуске по Оргеевской.
— Куда направился?
— В столовую. Тут диетическая, напротив мебельной фабрики.
— Знаю. Пошли вместе! Я бегу в техникум, а пообедать не успел.
В прилепленной к диетическому залу закусочной готовили великолепные шашлыки. В шестидесятые студенты могли себе позволить такую роскошь.
— Может по шашлыку?
Саша отрицательно покачал головой. Может быть, энергичнее, чем в таких случаях следует.
— Пошли в общий зал.
Встали к раздаче. Студент заказал паровые котлеты с гарниром и салат.
Саша взял суп грибной и двойной отварной хек. Студент предложил по стакану сухого вина. Саша отказался:
— С удовольствием, Женя, но только в другой раз. У нас сегодня итоговое занятие по планированию промышленного производства. А преподавателем в нашей группе — моя жена.
Следующая встреча с Сашей Катеничем случилась на выходе из «Почтамта».
— Будь уверенным в себе!…
— И не теряй надежду!
Первым делом Саша Катенич с нотками гордости в голосе сообщил, что он уже студент заочного отделения политехнического института, работает в должности инженера-механика.
— Не знаю, потяну ли? За моей спиной только общеобразовательные детдомовские семь классов. — сказал Саша.
— Потянешь! Я не сомневаюсь. Я многому у тебя научился еще тогда, шестьдесят четвертом. Да и девиз у тебя железный. — сказал студент.
— Это уже наш общий с тобой девиз, Женя! Я так здороваюсь только с тобой.
За разговором пересекли улицу. Поравнялись с кафе «Днестр». Кафе славилось среди студентов вкусно приготовленной едой и относительной дешевизной.
— Саша, ты обещал выпить со мной стакан сухого вина. Пять лет, как
— Пошли!
Заказывать вызвался Саша. Заказ его запомнился студенту на всю жизнь:
— Две селедки с луком. Два цыпленка табака. Два бокала сухого «Хереса».
После обеда вышли на улицу. Пошли в сквер перед гостиницей «Молдова».
— Просто посидим. — предложил Саша. В глубине сквера одна скамейка оказалась свободной. Сели. От сигареты Саша Катенич отказался.
— Бросил. Уже больше пяти лет. И тебе советую. Гиблое это дело…
Несколько минут сидели молча. Потом Саша вздохнул:
— Даже жена ничего не знает. Боюсь признаться. А тебе почему-то решил рассказать. Ты помнишь ту нашу поездку с приключениями?
— Еще бы!
— На обратном пути чайная в Русянах была еще открыта. Я вернул долг и, неожиданно для себя, попросил кефир. Только кефир. Три бутылки. Так и ехал до Кишинева, периодически опустошая бутылку за бутылкой. Как будто тушил внутри себя какой-то пожар. Пожалуй, так оно и было.
— Мы были вместе с тобой чуть более суток. Но вспоминал я тебя, почему-то, часто. Не потому, что ты, отказавшись уехать в теплом автобусе, остался сторожить машину. Я всегда был уверен, что не в машине с грузом дело. Просто ты такой. Нестандартный. В детдоме тебе было бы очень трудно, я уверен.
— Мне и в классе часто было нелегко, — ответил студент. — Я очень часто оставался один на один с собой, отгородившись от всего мира. Только я это потом, после работы лаборантом в школе и, будучи студентом, осознал.
— Я видел, что в душе ты одинок. Ты не оставил меня тогда одного в поле, чтобы самому не оказаться в одиночестве среди множества пассажиров автобуса. Потом я понял, был уверен, что, уехав в теплом автобусе, ты на каком-то этапе изменил бы решение. Ты вернулся бы ночью обратно на попутках, в темноту и холод, чтобы не предать… себя. Ты не тверд, ты не воин, но ты прочен… Твердые — они часто ломаются или разбиваются от ударов. А ты согнешься, но устоишь. Потом выпрямишься.
Студенту было странно слышать эти слова от случайного знакомого в прошлом, вчерашнего шофера, сегодняшнего инженера-механика, студента заочного отделения политехнического института.
— Сашу бы к нам на семинар по диамату. В философии он не уступил бы и матерому преподавателю. — снова подумал студент.
— Я часто вспоминал о тебе. Хотя никому о той поездке я не говорил. Как рад, что случайно посмотрел на улицу и увидел тебя из темноты смотровой ямы ремонтной мастерской. Дело даже не в том, что ты студент мединститута, скоро станешь доктором, хотя и это совсем немаловажно. Я рад за тебя.
Саша надолго замолчал. Потом повернулся к студенту:
— Я рассказывал тебе о блокадном Ленинграде. Спасла меня соседка- старушка. Тетя Лиза. Помнишь?