Реликтовая популяция. Книга 1
Шрифт:
– Поосторожней, Харан! – оборвал врача Свим, но стычка телохранителя канилы с торном его позабавила. – А по поводу образа и подобия, то у самаберсов может быть свой создатель и свой предок, а не Акарнак.
Свим пошутил, подождал реакции торна и с недоумением посмотрел на него. Сестерций шутки не понял и проглотил её, не заметив опасности покушения на его мировоззрение, которым он так гордился. Он и не мог эту шутку Свима понять. Для него существовали только Акарнак и его младший брат Обезьян, лишь они удостоились великой чести создать две основные ветви разумных: биороботов и людей. Но Свим надеялся, что предположение о создании ещё какого-то праотца могло заставить торна остановить
Не тут-то было. Обволакиваясь сиреневой аурой, Сестерций уже пустился во все тяжкие, обрушив на Харана свои искаженные познания об истории развития жизни на Земле. Врач пучил на него глаза и безуспешно пытался опровергнуть подобные измышления торна, как совсем недавно хотел это проделать Свим. Но Сестерций гнул своё…
Парламентёры кравелей притихли и стали посматривать по сторонам – не сбежать ли им куда подальше, когда вооруженные мечами незнакомцы начнут выяснять отношения между собой не только на словах.
– Всё! – воскликнул Свим. – О самаберсах и их сущности мы ещё поговорим. Как-нибудь на досуге, если он у нас будет. Сейчас есть другие заботы и их надо обсудить. Скажите, уважаемые кравели (имён как таковых кролики, похоже, не имели, либо не называли по каким-то иным причинам), как вам удалось пересечь дорогу? Когда вы её переходили, вам чинил кто-нибудь препятствия? Встречались ли вы с тескомовцами или другими разумными?
Вначале кролики, хотя и насторожили огромные уши, вопросов дурба не поняли. Немного позже выяснилось, что по сути дела, они даже не запомнили факта прохода, так как в процессе движения, в том числе и через дорогу, они были всецело заняты более серьёзными делами – кормёжкой. Оказывается, вдоль тракта растёт много растений со съедобными вкусными корешками. Выкапыванием корешков они занялись ранним утром, а поскольку на дороге в это время никого не было, то они и перешли через неё незаметно для себя.
– Но вот зато корешки здесь!.. – мечтательно заявил один из кроликов. – Мы решили сделать запас на будущее.
– Им эта дорога, что пространство между норами, – разочарованно отметил Харан. – Они ничего нового нам больше не скажут.
– Похоже, но я их ещё поспрашиваю. Уважаемые кравели, а днём далеко ли вы кормились от дороги?
– Рядом, – был общий ответ.
– Ну и кто-нибудь из вас видел на ней идущих людей, вьючных торнов, путров или тескомовцев?
Памятью кролики не блистали и на чётко заданный Свимом вопрос отозвались разноголосицей. Кто-то заявил, что по дороге с самого утра так никто и не прошёл, другие утверждали обратное – да, по дороге никто не ходил, однако они, якобы, видели нескольких разумных, проходящих крадучись краем полотна тракта. Но они идут и идут себе, а главное заключалось в одном – никто из них не представлял для кроликов никакой угрозы, потому гурт не обратил на них особого внимания.
– Хорошее правило, – одобрил торн. – Тебя не трогают, так не приставай сам. Люди такого не могут.
– Не обобщай, Сестерций! Мы тоже мимо обходим тех, кто нас не трогает.
Беседуя таким образом между собой и с парламентёрами от гурта кравелей, добрались до вопросов о тескомовских шарах. И повергли кроликов в изумление. Никаких шаров они не видели.
– Как же так? – озадачился Свим. – Они летели прямо над вами, и вы не видели?
– Не видели!
Кролики вообще предпочитали на небо не смотреть, им проще увидеть наземные предметы, а для взгляда вверх надо немало потрудиться: вывернуть неестественным способом шею, только тогда их глазам может представиться картина выше окружающих кустов. Но зачем себя ставить в неудобное положение и смотреть на небо?
–
– Да, свидетели из них плохие. Думаю, пора с ними расстаться. – Свим повернулся к своим выродкам. – У вас к ним вопросы есть?.. Тогда всё!
Парламентёры послали одного из кравелей предупредить гурт об успешном проведении переговоров и о заключении мира на время, пока гурт и команда Свима не разойдутся в разные стороны. Кроме того, они выразили желание осмотреть раны друзей людей и помочь с их обработкой и лечением.
– Э-э, – отмахнулся тут же Свим, – это решайте с ними сами. Свима разговор с кроликами утомил вконец, словно прошагал весь день с тяжелым заплечным мешком. Имен они не называли, и, обращаясь к ним, приходилось всё время показывать рукой на того кравеля, от которого хотелось бы подучить сведения. И даже прямое указание на ответчика не помогало. Они отвечали все разом, перебивая соседа.
К”ньец от помощи обидчиков отказался гордо и сразу же, а Ф”ент с удовольствием подставил распухший нос двум кроликам для лечения. Кравели мягко ощупали своими маленькими верхними конечностями вспухлось, надавили вокруг неё на какие-то точки, приложили зеленовато-бурую жвачку, вынутую изо рта, и подержали её на кончике носа выродка несколько мгновений.
Результат их действий был похож на маленькое чудо. Опухоль спала тут же, и нос стехара стал смотреть вперёд, а не влево. Следом врачеватели перешли к порезу на брови и так же приложили к нему жвачку.
– Боль прошла совсем, – удовлетворенно констатировал Ф”ент плод усилий кравелей. – Ты бы, К”ньюша, показал им свои порезы. Новые и старые. Не противься. Зарастёт как на собаке.
– Вот именно, – неприязненно буркнул К”ньец.
Быстрота, с какой кравели вылечили стехара, его потрясла до кончиков ушей, но гордость не позволяла нарушить свой отказ, и он долго упирался, пока Свим не приказал ему подчиниться необходимости как можно быстрее вылечиться.
Хопс неохотно дал себя осмотреть внимательным кравелям и приложить к ранам кашицу, исторгнутую врачевателями на его новую и старую раны.
Уже через пару минтов К”ньец благодарил их за облегчение от болей, и сделал это вполне искренне, словно не он только что презрительно фыркал, наблюдая за лечением собаки.
– Мне бы так научиться лечить, – восхищённо проговорил Харан, наблюдая за спорыми движениями кроликов и результаты этих простых, на взгляд со стороны, действий.
Гурт кроликов, а их в нём оказалось, пожалуй, не менее сотни самцов, полностью перебрался в лесок, где остановились Свим и его команда. Здесь нашёлся богатый урожай понравившихся хвостатым созданиям корешков, и вскоре вокруг появились свежие ямки и выбросы земли, раскопанные сильными конечностями кравелей.
Солнце повисло в зените. Ветер затих совсем, и воздух прогрелся до летней температуры. Становилось жарко.
– Я считаю, нам надо отсюда уйти куда-нибудь в другое место, – лениво оглядываясь, предложил Харан. В его негромком голосе и предложении не чувствовалось настойчивости, он просто высказывал мысль, которую он тут же пояснил: – Тескомовцы, пролетая над нами, могут поинтересоваться, кто это здесь так усиленно ковыряет землю? На кравелей им наплевать, а нас они могут заметить…
Опасения Харана понимали все, но уходить куда-то не хотелось. И не потому, что уже расположились, присиделись и пригрелись, а совершенно по другой причине. Им нравилась возня, производимая вокруг кроликами. Кравели копались в земле, переговаривались, ругались из-за добычи, делали массу непонятных для зрителей движений и каких-то странных дел.