Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969
Шрифт:
– Вы исключены из списка учащихся школы за грубое нарушение дисциплины, – сказал он тоном, не терпящим возражений. – Можете идти забирать документы и ехать домой.
В зале воцарилась мёртвая тишина. Затем «замполит» начал зачитывать список зачисленных. Каждый должен был отозваться на свою фамилию и показаться ему на глаза. В этом списке был и я. В конце он зачитал короткий перечень кандидатов на поступление. Двое из них были тут же зачислены вместо исключённых. Надо сказать, дисциплина в то время на железной дороге была почти армейской.
После оглашения всего списка учащихся нам предложили
Глава 85. СТУДЕНТ. ПЕРВЫЕ ДНИ
За пять месяцев супружеской жизни мы с Леной духовно не сблизились; каждый витал в своих облаках. Впрочем, в постели она исправно исполняла свои супружеские обязанности. Местный обычай, согласно которому супруги ходят вместе в баню, ей оказался по душе, да и мне был интересен – особенно мокрые, распаренные, мыльные объятия в бане. Но Лену не интересовало ничего, что касалось меня: во что я был одет, обут, сыт или голоден… Хотя я и не малое дитя, но супруги, как мне казалось, должны жить во всём в согласии и заботиться друг о друге. Она же за пять месяцев ни разу даже единого супчика не сварила.
Мне думалось, что она хотела от меня ребёнка. И действительно, Лена забеременела через два с половиной месяца нашей совместной жизни. Однако никаких планов о нашей будущей жизни она не оглашала, а я-то должен был уезжать в Свердловск более чем на десять месяцев, до летних каникул.
Приехал я в Свердловск вовремя. Всех первокурсников собрали в самой большой аудитории. Вначале сообщили, что нас разделили на две группы по тридцать человек, и зачитали составы групп. Руководителем нашей группы назначили Светлану Яковлевну Полякову, преподавателя ПТЭ («правила технической эксплуатации») железных дорог. Старостой у нас стал Борис Никитин – бывший офицер, старший лейтенант. Он был старше меня на пять лет. Нам выделили постоянную аудиторию для теоретических занятий.
Познакомили с предметами, которые мы будем изучать, и с некоторыми преподавателями, многие из которых совмещали работу в нашей школе и техникуме. Историю СССР у нас будет вести Руфина Андреевна, принимавшая вступительные экзамены. Преподавательницу русского языка и литературы мы тоже знали по вступительным экзаменам, звали её Анита Дмитриевна. Математике нас будет учить Геннадий Николаевич Борков, выглядевший довольно солидно для своего молодого возраста. Физику и электротехнику будет преподавать Роман Степанович Дёминов, автотормоза – Израиль Григорьевич Левин, а черчение будут вести преподаватели из техникума.
Кроме того нам представили руководителей школы – начальника Иванова и его заместителя по учебной части Сидоренко. Всего теоретических предметов у нас оказалось восемнадцать, но из программы средней школы отсутствовали химия, иностранный язык и биология. Таким образом, изучая
В этот же день нас поселили в старое общежитие, где мы жили во время вступительных экзаменов. Но было обещано, что в скором времени нас переселят в новое общежитие. Нам выдали рабочие комбинезоны и ботинки для практических занятий по слесарному делу и ремонту электровозов. Эту практику мы должны были проходить в депо один раз в неделю, и занимать она будет весь субботний день.
Первого сентября, как и все учащиеся в стране, мы пошли на первые занятия. В аудитории стояли столы на двоих и по паре стульев за ними. Садились, кто где хотел. Специальных учебников не было, поэтому приходилось много конспектировать.
На второй день учёбы я сел в середине класса, слева с краю. Был урок истории, и вдруг мой стул начал подо мной дёргаться. Я понял, что его толкают ногой сзади. Я поправил стул, но его снова начали толкать. Я обернулся и попросил прекратить. Но «шутник» не внял, продолжив играть на моих нервах. В классе было довольно тихо. Я чуть повернулся и тыльной стороной левой руки (если помните, я левша), не глядя, хлёстко ударил по щеке обидчика. Звук шлепка громко раздался в тишине, его слышала вся группа и, конечно, Руфина Андреевна. Преподавательница даже и видела всё произошедшее и тут же скомандовала, словно старшина роты:
– Встать и вон оба из аудитории!
Справедливость восторжествовала. Мы оба стояли в широком коридоре. Левая щека моего обидчика (звали его Александр Братцевский) заметно покраснела.
– Ну что же ты сразу драться? – расстроенно проговорил он. – Я же пошутил!
– Я таких шуток не понимаю, когда пытаются унизить, – ответил я. – И я тебя сначала предупреждал, а ты продолжал «шутить».
На этом наш диалог закончился. Молча, не подходя друг к другу, мы простояли в коридоре до звонка. Надо сказать, Руфина Андреевна оказалась молодцом и не нажаловалась на нас администрации. А то могли бы нас наказать и посерьёзнее, вплоть до исключения.
На следующем перерыве один здоровый (морда – во!) парень подошёл ко мне и спросил:
– Где ты научился так драться?
– Да я и не дрался, лишь один раз ударил.
– Но хорошо!
– Как уж получилось.
– А ты, случаем, раньше боксом не занимался?
– Было дело, немного. Только без перчаток, на кулаках. И по лицу был уговор не бить. Это ещё в прошлом году в армии было.
– Может, вечером попробуем? – предложил парень.
– Только с тем же условием – по лицу не бить, – предупредил я.
– Годится, – согласился мой будущий соперник, который, к слову, был тяжелее меня килограммов на двадцать.
Вечером мы сразились в коридоре общежития. Перед боем пожали друг другу руки и назвали себя. Его звали Володей. У нас неплохо получалось, и вскоре появились зрители, а у нас – азарт. В пылу борьбы Володя увлёкся и разбил мне до крови губу. Я сказал, что он нарушил уговор, и на этом бой был прекращён. Но на следующий день мы продолжили «тренировки», а потом ещё и ещё – дней этак десять. Так я утверждался в новом коллективе.