Ремесленный квартал
Шрифт:
Несмотря на ограниченность пространства, окружающий народ постарался раздаться в стороны, и даже схватки поутихли. Оба воина, казалось, не обратили на это внимания, нанося удары широкими замахами — проверяя крепость друг друга. Следствием этого стал расколовшийся щит рыцаря, который он тут же отбросил в сторону и поудобнее перехватил рукоять меча обеими руками.
Звон от соприкосновения оружия, казалось, прорывался сквозь безумный шум сражения. Или это были выверты сознания?
Ройчи вдруг привлекло внимание появление ещё одного действующего лица. Почему? Да потому что оно (действующее лицо), точнее он возвышался над людским морем чуть ли не на две головы. Эта внушительная фигура стремительно перемещалась за линией защитников в сторону бьющихся рыцаря и пирата, и по характерному рыку он уж не сомневался, кого видит. На губы скользнула улыбка,
Гор, находившийся рядом и с удивлением рассматривавший несколько мгновений выражение лица наёмника, болезненно скривился, а затем озвучил тревоживший всех здесь (возможно кроме Листочка) вопрос:
— Может, ударим в тыл драконам для преломления ситуации?
Ройчи вначале бросил взгляд на эльфа, который в ответ изобразил лёгкую усмешку, сообщая, что он тоже заметил тролля — а это наверняка был Рохля. Другого такого вряд ли можно отыскать в королевстве: «тёмные» гиганты с Закатных гор — большая редкость для земель людей. Они с пониманием кивнули друг другу — можно было не сомневаться, что Худук где-то рядом с воспитанником, направляет и оберегает, несмотря на мелкие размеры.
Но Ройчи, прислушавшись к далёкому, будто гул прибоя, шуму, ещё раз окинул внимательным взглядом эту сторону канала, озвучил совсем иное:
— Очень быстро собираемся и переходим в район площади…
— Но как же?.. — недоумённо протянул один из капралов и повёл рукой в сторону боя.
Ройчи, уже отвернувшийся, чтобы уходить, бросил мимолётный взгляд, сразу вычленив бедственное положение рыцаря, упавшего на колено и с трудом отражающего частые удары словно обезумевшего пирата в алом, тем не менее, счёл необходимым ответить:
— Здесь всё будет в порядке. А вот на мосту — не уверен, — и с непонятной улыбкой поспешил вниз. За ним, не медля, эльф и амазонка. Покачав головой и беззвучно шевеля губами — явно ругаясь, к выходу с крыши устремились и пехотинцы.
Движение по будто бы вымершим улицам было быстрым, но спешащие люди, тем не менее, придерживали оружие и доспехи, не желая нарушать относительную тишину и обращать внимание возможного противника. Четвёрка солдат несла снова отключившегося барона.
Выскочившие неожиданно из-за поворота пятеро пиратов, изрядно навьюченные мешками с награбленным скарбом, в отличие от идущих навстречу вооружённых людей были весьма ошеломлены. Никто из мародёров и пикнуть не успел. Двоих, не сбиваясь с ритма шага, достал Ройчи, по одному эльф и Оливия, и последнего, выронившего звякнувший тюк и рефлекторно прянувшего назад, пробил копьём чуть не насквозь здоровый молчаливый капрал.
Несколько мгновений — и улица опустела. Пять трупов и полные мешки, к которым уже тянулись алчные взгляды из-за занавесей.
Ностромо, ожидавший их появления, встретил, чуть не приплясывая от нетерпения на месте, и тут же потянул Ройчи и Листочка наверх — смотреть. Казалось, он не сомневался, что основная часть их небольшого отряда придёт сюда, а не ввяжется в драку там, на канале.
Вид из узкого чердачного окна был не очень внятный — сложно было оценить перспективу и полную картину происходящего, но и того кусочка моста и видимого эпизода баррикады было достаточно, чтобы понять, что дела здесь очень и очень плохи. И пиратов побольше, и организованы они лучше, и у защитников большие проблемы.
— Ну что, сержант, поможем цеховикам? — повернулся и спросил наёмник у Гора без обычной своей улыбочки.
Тот скептически глянул на него, но ответил твёрдо и даже с вызовом:
— Да!
Видно было, что он сомневается в перспективности этой затеи, но и не прочь ввязаться в драку — вся эта беготня по закоулкам — не для него. Что поделать: тяжёлая пехота.
— Тогда к бою!
Глава 10
Если бы кто-то ещё неделю назад сказал ей, что мечта о сражениях, доблести, отваге скоро осуществятся, она бы наверняка не поверила. А шутника отнесла к когорте подхалимов, пытающихся воздействовать на неё её же интересами, и, соответственно, в лучшем случае постаралась бы не обратить внимания, а в худшем, в назиданием остальным (столь же умным!) натравила своих амазонок — уж они бы точно устроили наглецу «сражение» — вся столица бы ухохоталась. Но иногда — и так бывает — желания становятся реальностью. К сожалению, к чуду или иному положительному (или оптимистичному) явлению происходящее отнести было сложно. Да, отваги,
Тем не менее, обстоятельства сложились так, как сложились, у неё был определённый статус и жёсткая, практически прописанная роль, согласно которой она должна торчать здесь с каменным лицом, ужасаться (в душе) разворачивающейся во всей своей неумолимости картиной неотвратимого поражения защитников наверное последнего места в огромной столице, не подвергнувшегося пока разграблению и разрушению. Защитников, которые и были, собственно, той немногочисленной и — что уж говорить — она-то немного(!) понимала, благодаря увлечению военным делом — не очень подготовленной преградой между ней и скорой смертью… И это вместо того, чтобы наплевав на условности и поневоле взваленные обязанности, с обнаженной саблей влететь в ряды врагов, забыться в кровавом угаре, и хотя бы таким образом отвлечься от крушения иллюзий, вида гибели близких людей, неподъёмной ответственности и бессилия что-либо изменить.
Когда-то её наставница, бывшая наёмница Брада заразила её, девчонку, вдохновенными рассказами о схватках, упоении боем, неописуемым наслаждением победой, и таким образом предопределила сферу основных интересов юной принцессы… Возможно даже, наставница погодя т пожалела о своём красноречии, подкреплённом достаточно грубым солдатским юмором и романтическим ореолом жизни вольного бойца. Но только сейчас, во время свалившихся, как снег на голову неприятностей (если так можно обозначит гибель отца, олицетворявшего крепость и благоденствие королевства), она начинала кое-что понимать. Разница между солдатом и правителем очень велика. И если первый, наступив на горло страху, может легко отдаться инстинктам убийцы, то второй обязан сохранять трезвый и холодный рассудок. Так как первому в случае ошибки, воле случая или по иным причинам грозит всего лишь смерть, то второму — позор, в лучшем случае забвение (в худшем — роль исторического коврика для вытирания ног) и многочисленные смерти, что тяжким грузом ложатся на душу.
Она чуть шевельнулась и скосила взгляд на застывшую рядом изваянием сестру. И сердце её болезненно сжалось. Руфия была так юна, чтобы умирать. И даже в случае сохранения жизни (после поражения), хотя в этом она очень сомневалась — силы, преследовавшие представителей рода Берушей были последовательны, цепки и жестоки, совсем ей не завидовала… Проще всё-таки наверное погибнуть.
Младшая принцесса, не взирая на уговоры, увещевания и приказы многих «взрослых» (в том числе и её, Лидии), считавших своим догом и святой обязанностью указывать королевской дочери, воспитывать её, настояла на своём месте возле старшей сестры, наследной принцессы… беглой несостоявшейся королевы. Прятаться или с небольшим отрядом верных гвардейцев уходить она наотрез отказалась… В общем, Лидия конечно же гордилась своей сестрой. Но предпочла бы знать, что она в безопасности или хотя бы вне этой мышеловки.
Лидия заскрипела зубами, с ненавистью глядя на разношёрстные и разноцветные, но от этого не менее умелые и убийственные ряды невесть откуда взявшихся морских разбойников. Слухи о том, что припортовые районы терпят нешуточное бедствие от морского десанта неожиданно получили своё подтверждение. Первые тревожные вести принесли ещё вчера вечером беглецы из других районов Агробара, и рассказывали они всякие ужасы о буквально наступавших на пятки страшных людях, среди которых нередки были и чёрные, как ночь, и очень смуглые, и узкоглазые с пергаментной кожей, как на далёком востоке. Советом старшин, в который помимо, собственно, самих цеховиков и координатора обороны Гарча вошли Лидия, а также все значительные беглецы, как то: маркиз РоПеруши, граф РоАйци, эмир АллФаррийял, рыцарь сэр РоАйруци, делегат от соседней гномьей слободы, с которой был заключён союз на подобный случай, представитель наёмников Кол, капитан амазонок Деметра и сержант — гвардеец Борун, было решено усилить патрули, укрепить баррикаду на мосту и вообще обратить внимание на всю нить канала, опоясывающую Ремесленный квартал, но которую при нехитрой подготовке несложно было преодолеть.