Репортёр
Шрифт:
Марта стояла, пораженная услышанным. В ней снова проснулась боль, которую она ощутила рядом с Алексеем. Однако мягкий, ласковый голос бабушки, приглашавшей гостей за стол, заставил ее заняться делом.
Аслан сразу предложил распределить обязанности, связанные с организацией уикенда. Марте он предоставил право хозяйничать вместе с бабушкой на кухне, а с Алексеем решили готовить прямо на природе, возле речушки, падавшей на лопасти мельничных жерновов.
– У нас будет праздник международной кухни, – весело сказал он, распаковывая взятые с собой сумки с провизией. – Вы готовьте свои блюда,
– Не удивили, – парировала Марта. – Шашлык у нас тоже готовят. Жареное такое мясо, прямо на огне…
– Ну что ж, – усмехнулся Аслан, – если у вас «тоже», да на огне, тогда у нас «чешское» пиво «тоже» делают. Ты не помнишь, Лёха, где у нас «тоже» делают «чешское» пиво? Вспомнил! В Назрани! Не, в Ачалуках![38] На местном заводе минеральной воды.
И они рассмеялись, оставив Марту в недоумении: о чем они снова говорят?
– Нет–нет, дорогая Марта, настоящий шашлык – только на Кавказе! Это восточное блюдо. Его готовят только мужчины, хотя едят вместе с женщинами. Поэтому, с вашего позволения, мы берем это право на себя. И прихватим с собой Азора. Он ведь тоже «мужик».
Учуяв запах мяса, пес давно крутился возле сумок, облизываясь в предвкушении угощения.
– Шашлык, Марта, это не просто изысканное блюдо, а целая наука, целая философия, – продолжал Аслан, разбираясь в сумках. – Кавказское застолье – не пьянка, а ритуал, украшенный красивыми тостами. Поэтому у нас ум не пропивают.
– Правда? – Марта улыбнулась, незаметно взглянув на Алексея. – Мне кажется, это получается не у всех ваших.
– Это когда они попадают в чужую компанию и пьют по чужим правилам, – выкрутился Аслан, поняв ее улыбку. – Но потом они исправляются. Факт!
Оставив Марту, они вышли со двора и подошли к самой речке, где она журчала, перескакивая через небольшие каменные порожки. Там они расчистили площадку для огня, обложили ее камнем и, когда появился нужный жар, принялись нанизывать мясо на шампура.
– Настоящий молодой барашек! – похвастался Аслан. – Обыскался по всем магазинам, пока нашел. Как ты относишься к такому шашлычку?
– Очень даже положительно, – поддержал его Алексей, следя все время за тем, как мясо на глазах начало покрываться ароматным румянцем.
Такой же ароматный дымок спускался к самым домам. Один из жителей, немолодой чех, выйдя со двора и подойдя к ним ближе, начал о чем-то просить.
– Моя твоя не понимай, – жестами попытался ответить ему Аслан. – Нихт ферштейн. Донт андестенд[39].
Увидев Марту, вышедшую из дома, Алексей тут же позвал ее на помощь.
– Он просит хотя бы кусочек, – рассмеялась она, расспросив этого человека. – Говорит, что не может спокойно сидеть дома, когда так вкусно пахнет.
– Кусочек? – рассмеялся Аслан. – Угостим, как положено. Зови его в гости. Да и всех остальных соседей. У нас еды хватит, дров тоже, чтобы шашлыки нажарить. Пусть идут, не стесняются.
Марта ничего не ответила, немного смутившись.
– В чем дело? – не понял ее Аслан.
– У нас так не принято…
– Что не принято? Гостей приглашать?
– Нет, мы тоже любим гостей. Но у нас все по-другому, не так…
– Ну, как говорится, в чужой
Марта засмеялась:
– А он и есть мой дядя. Его зовут Йозеф.
– Вот и лады. Пусть приходит. Нам веселее будет.
Заметив, что Алексей ходит, держась за перевязанный бок, она вынесла из дома бабушки кресло–качалку и усадила его, упросив не ходить. А сама взялась помогать Аслану.
Алексей между тем подтянул свою репортерскую сумку, достал оттуда «Кэнон», примкнул к нему телеобъектив и стал незаметно снимать Марту, увлеченную своими приготовлениями.
Неожиданно Алексей сам увлекся этой съемкой. Он впервые взглянул на Марту через объектив своей камеры и увидел ее совершенно иной, чем та, с которой общался все эти дни, пока лежал в ее комнате. Каждое ее движение, каждый поворот головы, улыбка, выражение глаз, непослушная челка, все время спадавшая на лоб – все показалось ему необыкновенно милым, теплым, очень знакомым и в то же время совершенно незнакомым. Он нажимал и нажимал на кнопку спуска, почти без остановки, стараясь запечатлеть Марту на фоне этого чарующего осеннего леса, кристально чистой речушки, старой мельницы, ее огромного колеса, неспешно делавшего свои обороты уже многие десятилетия, отмерявшего свой счет текущему вместе с речушкой времени.
«Почему я не видел ее такой раньше?», – думал он, не отводя объектива и своего завороженного взгляда от Марты.
Она вдруг взглянула на Алексея и, заметив, что он ее снимает, засмеялась и погрозила ему пальцем. Тут же подбежала и, присев на корточки, попросила показать картинки.
– Так не интересно, – обнял ее Алексей, – давай посмотрим вечером, с монитора. Я ведь прихватил с собой ноутбук.
Обедали, собравшись все вместе за большим столом в доме бабушки. Йозеф принес с собой большую бутылку, важно поставил ее в самый центр стола и торжественно объявил:
– Slivovice![40]
– Это наша домашняя водка, – объяснила Марта гостям. – Ну, как русская…
– Самогонка! – тут же подхватил ее мысль Алексей. – В таком случае это от нашего стола вашему столу.
Он порылся в своей огромной сумке и достал оттуда запечатанную бутылку.
– «Хо-лод-ный Яр», – по слогам прочитал на красочной этикетке Аслан. – Нашел, чем угощать друзей. И без твоего «Холодного Яра» прохладно.
– Ладно тебе ерничать, – рассмеялся Алексей. – Это ж тебе не что-то с чем-то, а настоящая украинская горилка! Попробуй, а потом посмотрим, кому из нас будет «прохладно».
Йозеф же, откупорив свою бутылку, начал угощать гостей. Ему очень хотелось, чтобы гости оценили вкус этого напитка. Пришлось пробовать всем – морщась и хватаясь за закуску, потому что сливовица оказалась необыкновенно крепкой. Марта смеялась больше всех, хотя больше всех морщилась, делая даже маленький глоток огненного напитка.
Но никто не был пьяным. От свободного общения было уютно и весело. К удивлению всех, никто не ощущал дискомфорта. Наоборот, находя схожесть многих слов, все дружно радовались, стараясь запомнить их. Алексей много снимал, мигая вспышкой: всех вместе, по отдельности, смешные сценки, интересные моменты…