Репутация герцога

Энок Сюзанна

– Некоторые из них поверхностно знают испанский, но Испания не прикладывает больших усилий в этом регионе. Там не получить никакой прибыли. Из болот золота не накопаешь.

– А англичане?

– Белиз главным образом английский, но он в нескольких сотнях миль от Берега Москитов. Есть несколько крошечных поселений охотников и шахтеров, но места неприятные.

Себастьян так сжал руки, что пальцы оцепенели. Он встряхнул их под скатертью.

– Почему неприятные?

Райс-Эйбл прочистил горло и отпил половину чашки.

– Мое мнение

на этот счет делает меня непопулярным.

– Я приехал узнать ваше мнение.

Смеющиеся карие глаза встретились с прямым взглядом серых глаз.

– Англичане мастера заселять места, которые напоминают Англию: открытые поля, реки и мягкий климат. Я уверен, что человек может приспособиться к любым условиям, а большинство англичан, кажется, ждут, когда условия приспособятся к ним. Отказ признать, что территория сырая, что там масса насекомых, – это прямой путь к болезни и, в конечном счете, к смерти.

– Вы приспособились, – прокомментировал Шей.

– Я предпочитаю остаться живым и рассказывать свои истории, а не умереть из-за пресловутой гордости. Когда аборигены советуют намазать кожу отвратительно пахнущим соком растений, я так и делаю.

– Вы слышали о городе Сан-Сатурус?

Профессор нахмурил брови:

– Сан-Сатурус? Нет. Я не припоминаю там достаточно большого поселения, которое можно было бы назвать городом.

– А что-нибудь с подобным названием?

– Я составил карту. Минуточку, я сейчас принесу.

Профессор, встав из-за стола, порылся в бумагах.

Себастьян выпил еще чашку безвкусного чая. Он в глубине души надеялся получить хоть какой-нибудь знак, что Жозефина не лгала. Господи, пусть там будет Сан-Сатурус. И пусть он будет там, где она говорила.

– Какой я глупец! – воскликнул Райс-Эйбл, глядя на большой лист пергамента. – Сан-Сатурус. Вот он.

Слава Богу!

– Он, случайно, находится не между реками Вава и Гран-Де-де-Матагальпа?

– Вы очертили большую область, но да. – Профессор вернулся к столу.

Себастьян и Шей разложили на столе карту, поставив по углам чашки, чтобы пергамент не сворачивался. Карта была замечательная, куда более детальная, чем любой официальный документ, касающийся этого региона.

– Из вас получился бы отличный картограф, – заметил Себастьян, разглядывая побережье в поисках контуров, изображенных в проспекте Коста-Хабичуэла.

– Половина удовольствия состоит в том, чтобы обозначить растения и животных в каждой области. – Райс-Эйбл ткнул перемазанным чернилами пальцем в карту: – Вот ваш Сан-Сатурус. Я должен был помнить. Он определенно произвел впечатление.

– Почему? – Себастьян сопротивлялся желанию повлиять на воспоминания Райс-Эйбла, упомянув глубокие заливы и белокаменные здания. Сегодня он должен узнать абсолютную правду, а не то, что хочет слышать.

– Там было три тела. Рубашки, брюки, ботинки, шляпы – все на месте, но в них лишь белые как снег кости. Я тогда подумал, что бедолаг погубило солнце

или, вероятнее, болотный газ. А муравьи уничтожили плоть. Мне доводилось видеть, как муравьи за двадцать четыре часа обгладывают до костей взрослого кабана. Большая колония, конечно.

– Что заставляет связывать трех мертвых мужчин с Сан-Сатурусом? – Себастьян знал, что говорит резко, история ужаснула его.

– Рядом мы нашли несколько хижин и кое-какое шахтное оборудование. На одной из досок кто-то выжег «Сан-Сатурус». Вероятно, это единственная карта, на которой он обозначен. – Райс-Эйбл отпил глоток чаю. – Как я понимаю, название было ироническое, так как Святой Сатурус оберегает от бедности. Полагаю, бедняги на него надеялись.

Себастьян поднялся, сердце у него колотилось, в висках стучало. Проклятие. Она сказала, что видела дворец. До боли стиснув челюсти, он повернулся к двери.

– Есть ли в том районе другие деревни?

– Не на побережье. Эту часть территории затопляет каждый год. Как видите, даже Сан-Сатурус в миле от берега.

– Себ, – тихо сказал Шей. – Ты был прав.

Как же он этого не хотел! После этого утра, когда держал нагую Жозефину в своих объятиях.

– Мистер Райс-Эйбл, вы могли бы приехать в Лондон и повторить эту историю, если требуется?

– Думаю, да. А что происходит?

– Ложь. Очень большая ложь.

– А у вас есть что-нибудь в дополнение к карте, чтобы повторить то, что вы нам рассказали? – спросил Шей.

– Мои примечания к двум книгам. Но их могу подтвердить только я.

– У вас нет причины лгать, – буркнул Себастьян. – Вы не знали, что я надеялся выяснить.

– Я до сих пор этого не понимаю, хотя намереваюсь читать по утрам лондонские газеты.

Себастьян предполагал, что можно это запретить, но заставить профессора читать газеты невозможно. Подойдя к двери, он остановился.

– Сэр, вы когда-нибудь слышали о стране Коста-Хабичуэла? [5]

– Нет. Побережье Фасоли? Если вы имеете в виду Берег Москитов, там невозможно вырастить достаточно фасоли, чтобы дать название району, если только это не шутка.

5

Habichuela – фасоль (исп.).

Шутка! Если бы все было так просто. Себастьяну хотелось грохнуть кулаком. Никакой столицы, никакого плодородного побережья, никаких англоговорящих аборигенов, никакой страны и, следовательно, никакого короля. И никакой принцессы Жозефины.

– Спасибо, мистер Райс-Эйбл. Мы пришлем вам письмо, если потребуется ваше присутствие в Лондоне. – Себастьян в поисках свежего воздуха потянул дверь. – А пока я бы очень оценил вашу сдержанность.

– Конечно. Всего доброго, ваша светлость, милорд.