Решальщики. Перезагрузка
Шрифт:
— …Ну что, Семен, — азартно потер ладони Петрухин, — надеюсь, скоро мы будем знать ФИО нашего клиента?
— Здесь ведь как? — обернувшись, рассудительно ответствовал эксперт. — Либо будете, либо нет. Поголовную дактилоскопию в нашей стране, к сожалению, еще не вводили.
— Интересно, а вот это что за копеечные соединения? — спросил Купцов, продолжавший все это время изучать бланки счетов.
— Дай гляну… — Малинин забрал квитанции, вгляделся. — А! Так это же звонки со стационарного телефона на сотовый. Они несколько лет как тоже стали тарифицироваться…
— Не вопрос. Коля-Ваня, уважь пассажира! — распорядился Петрухин.
— Будет сделано, Дмитрий Борисович! — четко отрапортовал вышколенный партнерами водила.
— Надо бы эти звоночки тоже запросить, — заговорщицки зашептал Купцов. — С учетом того, что в начале апреля у нашего Саши мобильного вроде как не было.
Луканин остановился в указанном экспертом месте, и Малинин толкнул дверцу со словами:
— Борисыч, как только проверю пальчики, сразу отзвонюсь. Но — не завтра! И не послезавтра! Ибо завтра у меня — законный выходной, а послезавтра — День Победы. Так что я имею твердое намерение поддать.
— Святое дело. Счастливо, Семен. Спасибо.
— Пока не за что.
Среагировавший на остановку Смирнов предпринял слабую попытку следом за экспертом выбраться на воздух.
— Э-э! «Стоять, Зорька»! Степаныч, это еще не наша станция.
— Мне надо выйти… Подышать… Меня… укачало.
— Да ты что?! Времени нет, дружище. Потерпи еще чутка. И будут тебе и свежий воздух, и алкогольное счастье… Коля-Ваня, трогай… И по возможности, рысью.
— Понял вас, Дмитрий Борисович! Щас сделаем!..
…До закрытия главной «телефонной бухгалтерии» города оставалось менее двадцати минут. На удачу, день был мало того что выходным, но еще и разгуляево-солнечным. А кому охота в такое дивное время рвать нервы и устраивать разборки с телефонными служащими? Ну разве что азартно идущим по следу преступника ищейкам. Так что когда они (ищейки) буквально ворвались в операционный зал, посетителей в нем практически не было.
«Телефонная барышня» из окошечка, сердито надув губки, отложила причиндалы для наведения макияжа, равнодушно выслушала Петрухина и столь же равнодушно приняла паспорт Смирнова.
— За какой период? Предупреждаю: услуга платная.
— Чего платная? Какое платное?! — недовольно среагировал хозяин паспорта на неприятное слово. — Денег нет!
Петрухин незаметно ткнул его в бок и расплылся в радушной улыбочке:
— Мы в курсе, красавица… За период с тридцатого марта по двадцать четвертое апреля. Включительно.
Девушка застучала по клавиатуре. Спустя минуту из принтера с легким жужжанием выполз лист бумаги. А еще через две автор запроса, по-прежнему с двух сторон подпираемый заботливыми телами, покинул здание телефонного узла…
— …Всё, Николай Иваныч! Последнее тебе на сегодня задание: доставишь гражданина Смирнова по месту проживания.
Луканин брезгливо покосился на «никакосового» пассажира.
— Ага. А если он мне салон заблюет?
— А ты поезжай
— Спокуха, мужики! Мы, Смирновы, народ крепкий! От слова… — Смирнов набрал в легкие побольше воздуха и неожиданно гаркнул: — РАВ-НЯЙСЬ! СМИР-Р-НА!
Случайно проходившие мимо интуристы — явно постояльцы отеля «Москва» — невольно вздрогнули и, от греха, шустро свернули в ближайший проулочек, заложив безопасного кругаля. Наблюдавшие за ними партнеры расхохотались, а затем по-быстрому загрузили «крепкого человека» в салон, выдав на прощание обещанную бутылку водки, — все ж таки сегодня помог им Смирнов, что и говорить, крепко. Анатолий Степанович сразу оживился («Вот это — дело!»), профессионально свинтил пробку и под неодобрительным взглядом Луканина сделал забористый глоток… Через пару секунд «фронтера» укатила, оставив на набережной Купцова и Петрухина с вожделенной распечаткой…
— Восьмой час, — констатировал Дмитрий и прищурился. — Ну чего, Лёнька? Отложим это дело или?.. Я к тому, что Малинин прав: хрен мы кого в праздники застанем. Здесь я имею в виду в тверёзом состоянии.
— Да я, если честно, и сам хотел тебя попросить… Хм… Это самое… По поводу завтра…
— Какое «самое»?.. Лёнька! Ну? Хорош тянуть кота за Фаберже!
— Мы с Иркой завтра в Выборг собрались, мать с отчимом навестить. Как раз в связи с праздником. Она же у нас — дитё блокады. Да и отчим, обратно, военный пенсионер.
— А сразу не мог сказать? По-твоему, Петрухин что, зверь какой?
— Ну зверь не зверь, а нечто жЫвотное в облике и поступках, безусловно, присутствует.
— Отставить шуточки!.. Короче, раз такое дело, нынешний день отрабатываем по максимуму.
— Отрабатываем, — вздохнул Купцов. — Куда сегодня едем: к тебе или ко мне?
— Сегодня, то бишь прямо сейчас — едем в «Магистраль».
— И чего мы там забыли? В выходной день?
— Я днем разговаривал по телефону с Брюнетом. Он забил нам стрелку в родных директорских пенатах. На двадцать нуль-нуль.
— Вот оно, подлинное горение на бизнес-службе. Интересно, зачем мы ему столь срочно понадобились? Так, что он даже не может потерпеть до утра?
— Наверное, хочет поинтересоваться, насколько эффективно мы отрабатываем полученный аванс.
— Понятно. Значит, до конца не доверяет… Но, в любом случае, мы с тобой еще успеваем раздавить где-нибудь по чашечке кофию.
— Кофе в конторе попьем. На халяву и из рук очаровательной Аллочки.
— Кто есть Аллочка?
— Секретарша Брюнета.
— А, это та самая длинноногая газель, которую ты намедни пожирал глазами в приемной? Тогда понятно.
— Никого я не пожирал, — категорически возразил, но при этом все равно слегка стушевался Петрухин. Что не ускользнуло от пытливого следацкого глаза приятеля. («Э-э, брат!.. Чует кошка, чье мясо съела!») — Просто я, в отличие от тебя, не чужд прекрасного. И готов его созерцать в любом месте и в любой обстановке. Сугубо эстетически, разумеется.
— Ой ли? Это я за «сугубо эстетически»?