Решающее лето

Джонсон Хенсфорд Памела

— О, ты напомнил мне о Руфусе, — вскочила с кресла Клеменси. — Надо разбудить его, он до десяти не дотянет. — И с озабоченным видом она вышла из комнаты, провожаемая неодобрительным взглядом шокированного Эдгара.

Было без пяти десять.

— Пожалуй, надо позвонить Чармиан, — сказал я.

В ответ на мой вопрос нянька сообщила, что миссис Шолто только что ушла.

— Она сейчас будет здесь, — успокоил я Суэйна.

Снова наступила пауза.

— Господи, до чего же мы скучные

люди! — воскликнула Джейн, и все мы вдруг почувствовали неловкость от молчания. — Что с нами случилось? Помните, как Хелена заставляла нас играть, показывать фокусы?

— Теперь даже Хелена не смогла бы расшевелить меня, — проворчал Суэйн.

Попытка Джейн внести оживление не увенчалась успехом. Никто не попросил ее спеть, как бывало. Она с унылым видом откинулась на спинку кресла и опустила руки вниз, словно в воду.

— Я, кажется, встречал вашу сестру, — заметил Эдгар, обращаясь ко мне.

В передней раздался звонок.

— Я сам открою, — оживился Суэйн: он очень любил Чармиан.

Мы слышали, как он громко приветствовал ее, звонко чмокнул в щеку и тут же предложил полюбоваться Руфусом.

— О Клемми! — послышался голос Чармиан. — Тебе не кажется, что он слишком толстый?

Вошла Чармиан, сопровождаемая Суэйном, и рядом с ним она показалась мне особенно тоненькой и хрупкой.

Она сделала все, чтобы предстать перед нами в наилучшем виде. Я помню как сейчас ее ярко-красную с кисточками вязаную шапочку и такие же перчатки, пятна румян на впалых щеках, помню ее возбужденный взгляд, сияние агатовых глаз и порывистые движения, когда она поворачивалась то к одному, то к другому.

Чармиан, принимавшая поздравления, казалась счастливейшей из женщин. Она сразу же стала болтать с Эдгаром Кроссменом и Элворденом, которого видела впервые. Ее неестественное оживление и приветливость подействовали на них магически, однако встревожили меня.

— Я приехала бы раньше, но Лора никак не могла уснуть. Джейн, мы не виделись целую вечность! Ты прекрасно выглядишь. Впрочем, ты всегда выглядела прекрасно. И ты тоже, Клемми, хотя и похудела.

— А вот ты, черт побери, чересчур худа, — недовольно проворчал Суэйн.

— Ничего, скоро поправлюсь. Как чудесно снова видеть вас всех! Я выбралась из дому впервые. Рада до смерти. — Она позволила Элвордену снять с себя пальто, бросила шапочку на спинку кресла и пригладила волосы перед зеркалом.

— Не нравится мне твоя прическа, — заметил Суэйн, — начало века. Не хватает только длинной клетчатой юбки.

— Зато удобно и никаких хлопот. А тебе нравится, Джейн? Ты в этом больше понимаешь. — И, не дожидаясь ответа, Чармиан заявила, что необходима музыка, и тут же поставила пластинку.

С ее приходом все невольно

оживились: так разгорается тлеющий костер, когда в него подбрасывают хворост. Сам собой завязался оживленный разговор. Джейн снова болтала прежний милый вздор, а Крендалл рассказал какой-то скучнейший анекдот. Чармиан не сиделось. Она стояла спиной к камину, по-мужски широко расставив ноги, и, на лету подхватывая фразы, плела сложный узор общей оживленной беседы. Один раз мне все же удалось перехватить ее почти отчаянный, лихорадочно блестевший взгляд, но она тут же отвела глаза.

В половине одиннадцатого Суэйны собрались домой, заявив, что теперь они не могут засиживаться допоздна. Джейн и Эдгар предложили подвезти их, если Айвс согласится пройтись пешком. Крендалл остался еще на полчаса, чтобы выяснить какой-то деловой вопрос, о котором забыл поговорить со мной днем. Когда наконец и он собрался, я удержал Чармиан, которая хотела уйти вместе с ним.

— Нет, садись и расскажи, что случилось.

— Ты заметил, да? Я не умею скрывать. — Она прошлась по комнате странной, подпрыгивающей походкой, схватила с кресла шапочку и нахлобучила ее на голову. — Подай мне пальто. Где же оно?

— Не торопись. Расскажи-ка лучше все по порядку.

— Я слишком устала. Я так рада, что хоть немного развеялась.

— До твоего прихода здесь было не так уж весело. Умирали от скуки.

— Я так рада, я так рада… — пропела Чармиан, — что понравилась всем вам. Я так рада… — Она вдруг умолкла и упала в кресло. — Хорошо, в таком случае слушай. Вчера было грандиозное объяснение. Я сказала, что не могу больше с ним жить.

— И правильно сделала.

— Он, разумеется, закатил истерику… Начал плакать. Понимаешь, плакать! Я не представляла, что он на это способен.

— Почему же? Я, например, в этом не сомневался. Ну и что же дальше?

Голова ее вдруг как-то бессильно упала на грудь. Наигранная бодрость и энергия исчезли.

— И я не выдержала. — Она как-то жалобно и умоляюще посмотрела на меня. — Как я могла?

— Так. Что же произошло, когда ты не выдержала?

Она вновь взяла себя в руки.

— Я приняла решение.

— Какое?

— Терпеть, — громко произнесла Чармиан с каким-то непонятным вызовом. — Это все, что мне остается. Я знала, что этим все кончится. Он говорил о Лоре, о том, что ей нужна семья, нужен отец, говорил, как все это необходимо ребенку. Разумеется, он прав. Я не могла не внять этому. И я согласилась, чтобы все осталось по-прежнему. Я буду терпеть и больше не позволю себе жаловаться. Больше ты не услышишь от меня ни единого слова! — торопливо воскликнула она. — Я не буду надоедать тебе своими жалобами.