Реши это
Шрифт:
Я кивнул, не чувствуя необходимости поправлять их и объяснять, что Ник был бисексуалом.
– Все узнали об этом и заговорили об этом. Вся наша семья и друзья - это было повсюду. Представь, что мы все чувствовали, как нас предали, как нам было стыдно, и из всех нас бедный Стерлинг, ты даже представить себе не можешь, что он не из тех людей, которые никогда... для него это просто невозможно...
– Он запаниковал, – Даниэль заменил своего шурина. – В тот день в сарае он узнал, что его единственный сын - гей, и он был не в своем уме. Он впал в ярость,
Но я видел запись, ну, часть записи, и этого было достаточно, чтобы понять, что никакого приступа неконтролируемого гнева не было. Он велел мужчинам заставить его сына истекать кровью, и он был спокоен и точен, когда отдавал приказ, поэтому его обвиняют в умышленном преступлении на почве ненависти.
– Ваш брат сказал мне, что ваш отец ежедневно избивал его после смерти вашей матери, и когда он рассказал вам, вы не поверили ему и в этом.
– Ты не понимаешь, – ответила Бет, почти умоляя меня. – Ник все время лгал, обо всем, а папа никогда не трогал ни Дани, ни меня, так что...
– Вы ему не поверили, – заключил я, вставая, чтобы пройтись, чувствуя, как по коже разливается жар от нарастающего гнева. Через секунду я бы задохнулся.
– Послушай, – начал Даниэль. – Я думаю, мы просто пойдем туда, где Ник...
– Вам нужно связаться со своим адвокатом, потому что, как я полагаю, он, или она, или они понятия не имеют, что вы думаете, будто Алан может управлять конефермой. Говорю вам прямо сейчас, он не может. В судебном запрете, который подал адвокат Ника, четко сказано, что никто из тех, кто имеет хоть какое-то отношение к твоему дерьмовому папаше, никогда не сможет управлять этой чертовой лошадиной фермой!
Я был в ярости и выкрикнул последнее, звук отразился от стен.
– Убирайтесь к чертовой матери и не возвращайтесь!
– Кто ты...
Я зарычал и выскочил из комнаты, вышел через парадную дверь и обогнул дом, проходя мимо места, где были накрыты столы с едой, вдыхая через нос и надеясь, что Алан выйдет из дома и нападет на меня, чтобы я мог выбить из него все дерьмо. Я надеялся, что тот, кому достанется лошадиная ферма, сровняет ее с землей и начнет все с нуля. Или, что не менее хорошо, они могли бы просто запретить всем членам семьи отца Ника когда-либо снова ступать на эту территорию.
Им всем очень повезло, что мой пистолет все еще был заперт, а не лежал в наплечной кобуре, бедре или лодыжке.
– Лок!
Повернувшись, я увидел Деза и, когда он подошел, поднял руку, предупреждая, чтобы он держался подальше.
– Что случилось? – спросил он, остановившись, но не отходя от меня, скрестив руки и наблюдая за мной.
Я покачал головой, направился к нему, почти дошел до него, а потом повернулся, снова и снова, но это не помогло, гнев ничуть не рассеялся.
– Хочешь, я схожу за лопатой, и мы похороним того, кого ты хочешь убить?
– Это очень продуманное предложение, – прорычал я.
– Пойдем, возьмем тебе... пива или... Джи?
Я проверил, что так заворожило Дэза, и обнаружил, что Джин, пришедший из дома,
Когда я повернулся, чтобы посмотреть на Дэза, он тоже стоял на траве.
– Хах, – сказал я, потому что всякий раз, когда ты думал, что мир велик, оказывалось, что это не так. На самом деле он был очень маленьким, а люди, которые, как вы думали, никогда не могли существовать на одной орбите, всегда были гораздо ближе, чем вы себе представляли.
Тогда меня осенило: причина, по которой Юджин, или Джин, как называла его жена, или Джи, как называл его любовник Дез, не поддержал Алана в его рассуждениях о том, что гей - это плохо, заключалась в том, что он не был огромным гребаным лицемером. Он был просто обманщиком.
– Что ты делаешь? – закричала Даниэль на мужа, проносясь мимо него, снимая обувь, но затем резко остановилась, приковав взгляд к Дэзу. – Ди?
Ди? Все эти буквы вместо имен.
– Что... почему ты здесь?
Его глаза изменились, смягчились, когда он посмотрел на нее, и я как раз решал этот вопрос в своей голове, когда Бет внезапно оказалась у меня перед лицом, крича на меня.
– Откуда, черт возьми, ты знаешь, что в приговоре есть это условие?
– Потому что именно Ник попросил, чтобы это было там, – ответил я, успокаиваясь, потому что она была так взбешена. Почему это так действует на меня, я понятия не имею, но чем громче, злее, полностью перегибает палку кто-то другой, тем более сдержанным становлюсь я. – И поскольку они позволили твоему дерьмовому отцу уйти по обвинению в создании угрозы для ребенка, они были весьма благосклонны ко всему, что твой брат хотел добавить к новым обвинениям, которые они предъявляли. В том числе и преступление на почве ненависти.
– Какое преступление? – вскричала она.
– Этого не может быть, – заныл Алан, пропустив мимо ушей то, что мы с его женой обсуждали, зациклившись на материале, который затрагивал его предполагаемые средства к существованию. Он подошел к ней, провел рукой по редеющим каштановым волосам, подергал и галстук, явно расстроенный. – Все готово к тому, чтобы я взял на себя управление фермой.
Бет набросилась на него.
– Мы должны поговорить с Ником и заставить его...
– Дез, – Ник поприветствовал мужчину с таким фальшивым энтузиазмом, что я обернулся, чтобы посмотреть на него, когда он шел через лужайку к нам. – Ты вернулся. Так здорово видеть тебя снова.
Он был таким лжецом, и я бросил на него укоризненный взгляд.
– Я… – пролепетал Дез, посмотрев на Ника, а затем на Джина. – Я хотел снова увидеть Локрина, чтобы... что ты здесь делаешь? – спросил он Джина, а затем повернулся к Даниэль. – И откуда ты его знаешь?
Она сглотнула и наклонилась, положив руки на колени.
– Я здесь со своей женой, и... почему ты хотел увидеть Локрина? – спросил Джин, выглядя как человек, тонущий на суше.
Я вскинул руки и повернулся, когда Ник подошел ко мне и положил руки мне на бедра, чтобы я не шевелился.