Ресторан «Кумихо»
Шрифт:
Мы с Ачжосси, разумеется, относились к глупцам.
– Сохо, эта лиса, с самого рождения мечтала о бессмертии и тратила отпущенное ей время на тщетную суету. Она даже не знала, что такое счастье. А ведь могла прожить вполне счастливую жизнь, будучи могущественной Кумихо. Самовлюбленная идиотка! Благодаря ей у меня теперь забот прибавилось.
Наш спутник был таким серьезным и строгим, что Ачжосси не осмелился спросить, кто же он такой. Только подумал, что это, наверное, и есть ангел смерти, который уводит людей из жизни.
Неизвестно, насколько длинный путь мы преодолели. Лицо Ачжосси, ласково обогретое солнцем,
– Стоит поблагодарить глупую Сохо за то, что мы с тобой можем уйти со спокойной душой. Но раз ее больше нет, то люди, которые умрут, вряд ли смогут поймать такой чудесный шанс? – рассуждал Ачжосси, торопливо шагая за господином.
Он ни разу не оглянулся назад. Впрочем, как и я.
(Послесловие)
В юности я не была особенно заметной, бросающейся в глаза девочкой. Училась не слишком хорошо, но и не плохо, а на уроках была настолько неприметной, что пропусти я школу дней на десять, никто бы и не заметил моего отсутствия, кроме классного руководителя. Вот какой я была.
И сама я думала о себе, что я – никакая. «Никакой» девочке иногда бывало одиноко, зато у нее была свобода. Не будучи настолько способной, чтобы отлично учиться и затем попасть в престижный университет, я была свободна от тяжкого бремени – необходимости поступления в один из них. И потому я могла всегда быть на шаг позади и наблюдать за сверстниками, проживающими день за днем в духе ожесточенного соперничества. Наблюдать за жизнью других людей оказалось интересным и увлекательным занятием.
Одним из объектов моих наблюдений стала девочка, с которой я вместе училась в классе на втором курсе средней школы. К тому времени я только переехала в город. Скажу без ложной скромности, в сельской школе я числилась в отличниках и считалась одной из лучших. Но на новом месте моя успеваемость, а заодно с нею и самооценка, без особого сопротивления беспомощно рухнули вниз. Из боязни, что поднять отметки до прежнего уровня станет непосильной задачей, я быстро морально сдалась и забросила учебу. Не последнюю роль в этом сыграла и атмосфера в нашей семье, где детей не принуждали хорошо учиться. Следует отметить, что моего отца в детстве называли гением – настолько незаурядного ума человеком он был. Как и дедушка, который работал учителем, мой отец поступил в педагогический институт и всю жизнь преподавал. Но мне даже сейчас любопытно, почему он пренебрегал образованием собственных детей? С другой стороны, я благодарна отцу за свободное юношество.
Девочка, бывшая объектом моего наблюдения, привлекала внимание высоким ростом и светлой кожей. Если бы вы пригляделись к чертам ее лицам, она не показалась бы вам красавицей, но необъяснимым образом от нее исходило благородное обаяние. Училась довольно посредственно, наверное, потому что очень часто пропускала занятия, кажется, из-за больного колена. Она перенесла несколько операций и часто появлялась в школе в гипсе.
Обычно, когда болеешь и пропускаешь занятия, становишься неуверенным в себе и стараешься быть незаметным. Но только не эта девочка.
Когда наши с ней взгляды встречались, она всегда улыбалась. Где бы мы с ней ни сталкивались, она улыбалась мне без всякой причины. Поначалу я недоумевала, задумывалась о том, почему она смеется, когда видит меня. Тогда я стала пристальнее наблюдать за ней. Но никакой причины не нашла. Она улыбалась просто так. У нас не было повода для разговора и не было общих школьных дел или обязанностей, но я чувствовала с ней какую-то духовную близость. Если бы меня спросили, с кем я дружна, я без раздумий назвала бы ее – настолько она всегда была в центре моего внимания.
Мы поступили в одну и ту же старшую школу. К тому времени перестала болеть ее нога, и девочка больше не пропускала занятия. В нашей школе было шесть классов на курсе, но за все три года обучения мы с ней ни разу не оказались вместе в одном из них.
Во время учебы в старшей школе мне приходилось добираться по утрам на занятия в переполненном автобусе, куда я попадала при помощи тычка в спину от кондукторши. Девочка же приезжала в школу на автомобиле. Стоя на автобусной остановке, я могла видеть ее в проезжающей мимо машине. Заметив меня из окна, она всегда улыбалась, но никогда не предлагала подвезти. Мне тоже не хотелось ехать вместе с ней.
Чтобы добраться к школьным воротам, нужно было преодолеть довольно крутой подъем, что в зимний гололед приравнивалось к спортивному состязанию. В такие дни она поднималась на пригорок за руку с отцом. Его желание позаботиться о дочери было вполне понятно. Но крупного телосложения тяжелый мужчина ей только мешал. Поддерживая отца, который скользил и падал, она улыбалась мне, когда я проходила мимо.
Эта девочка во всех отношениях не имела ничего схожего со мной, у нас не было общих интересов, мы ни разу не обмолвились и словом, но почти пять лет она казалась мне близкой.
После окончания высшей школы у нас было мало поводов встречаться, но мы жили в одном районе, и потому иногда случайно сталкивались на улице. Но все наше приветствие проходило без всякого обмена словами и сводилось к улыбке, которой я тоже научилась ей отвечать.
После окончания университета она осуществила свою мечту и стала стюардессой. Ах, какими модными и привлекательными были стюардессы в ту пору. Мне казалось, что к этой профессии ее внешность подходит как нельзя лучше. Мы никогда не дружили, но я гордилась ею. Во время случайных встреч на улице она, как всегда молча, улыбалась мне.
Она умерла, когда ей было двадцать с небольшим. Погибла в авиакатастрофе. Отчетливо помню трагедию тридцатилетней давности: самолет, следовавший рейсом KAL 858 из Багдада, взорвался в небе над Индийским океаном. Она летела в том самолете.
Эта печальная весть очень долго не отпускала и мучила меня. Мы жили в одном районе, и я верила, что всегда смогу ее встретить и увидеть ее улыбку. Верила также, что невидимая нить, связывавшая нас со второго курса средней школы, никогда не порвется. Но мои представления разрушились в одночасье, как фигурки из песка.