Ретенция

Мартынов Илья

– Тод, эм…в общем я тут кое-что услышал от Митчела, – начинаю я осторожно, когда он елозит кусочком хлеба по влажной стенке опустошённой тарелки.

– Да? – не отрываясь от процесса, спрашивает Тод. – И что же?

– Он говорил про остров, который… эм, может перезапустить природу.

Тод давится, и несколько крошек вылетают из его рта, приземляясь прямо на края металлической миски. Он явно не ожидал от меня подобной реплики. Раварта наблюдает за ним. Она ждёт его реакции.

– Говорят, что есть остров, на котором.. – он

ещё раз прокашливается, прикрывая на этот раз рот ладонью, – на котором остались тропические нативные виды.

Я удивляюсь тому, как он спокойно об этом рассказывает. Почему? Он стал мне доверять?

– Я там никогда не был, но говорят, что он где-то за океаническим проливом неподалёку от южного региона Саус Гав. Я слышал, что на острове могут быть исходники всех видов теплолюбивых растений и животных.

Мои глаза расширяются от удивления настолько, что начинают слезиться. Мошкара тут же стремиться сесть на нижний ободок глаза.

– Но я воспринимаю это скорее как легенду. Если бы такой остров был, мы бы уже знали об этом.

– Но Митчел говорит так, будто уверен в этом, – возражаю я.

– Он тебе сам об этом сказал?

– Нет, – я краснею и опускаю глаза. – Я подслушал, почти случайно, – сознаюсь я.

– Почти? – усмехается Тод. – Ну-ну… Я бы лучше сосредоточился на реальных вещах, чем на поиске неизвестно чего, – с этими словами он встаёт и идёт помочь собрать печи.

– Что тебе известно об острове? –Раварта придвигается ко мне ближе и берёт за руку.

– Да совсем немного.

Я рассказываю, как услышал разговор Митчела с Нори, и как захлопнулась дверь почти перед самым моим носом.

– Да уж. Они прям как церберы сторожат эту тайну, – она качает головой. – Нори ничего не говорит толком.

– Как и вы с Тодом, – насупившись, говорю я.

– Мы уже об этом беседовали, Трэй и я тебе сказал, что всё, что знаю и могу, тебе рассказываю.

– Это называется манипуляцией, Рав! – срываюсь я. – Когда человеку говорят, что делать, но не договаривают – им манипулируют!

– Ты сам сделал свой выбор!

– Если бы ты меня не затащила в Плодородие, я бы его не сделал! У меня его и не было. Выбора!

Абиг встаёт на ноги и отходит от нас, испугавшись, что услышит что-то ненужное.

– Что ты за слюнтяй, Трэй! Вечно всего боишься и осторожничаешь! Ты бы так и прожил всю жизнь в угоду корпорации, сытый и довольный.

– Не смей так говорить! Я никогда не жил в УГОДУ корпорации! – я ору и теперь все смотрят на нас.

– А что ты делал??? – она выкрикивает, разворачивается и отходит.

– Вы все ничем не лучше корпоратов! – вырывается у меня ей в спину. – Только и думаете, как решить свои проблемы.! Откуда мне знать, может у Митчела просто свой бизнес, и он делает на нас деньги?!

Тод подбегает ко мне, подтягивает к себе с земли и начинает яростно трясти.

– Заткнись, Коулман! Ты ничего не знаешь толком!

– А ты и ничего не рассказываешь!

– Потому

что тебе нельзя ничего рассказать, – его лицо перекошено злобой.

– Это вам с Равартой ничего нельзя рассказывать!

Он трясёт меня ещё сильнее, пока я не плюю ему в лицо.

– Оставь его! – раздаётся сзади голос Хенрика.

Я и забыл, что он с нами.

– Не суйся!

– Он хороший человек и не заслуживает такого обращения.

Тод бросает меня на землю, и я больно ушибаюсь головой о ствол ели.

Я вижу, как Тод замахивается на Хенрика, но тут подходят Алекс и Абиг. Я знаю, что они готовы вступиться за меня, несмотря на то что Тод вроде, как и за главного. Тод пинает ногой мох и отходит в сторону. Алекс и Абиг помогают мне подняться. Резь в ноге. Рана опять начала кровить через посеревшую от влаги и мха повязку.

Я прошу друзей отпустить меня и иду в сторону Тода.

– Когда мы выйдем из леса, – говорю я, переполненный перкипевшей досадой, – мы разделимся. Я не хочу иметь дел с людьми, которые мне не доверяют.

– И что ты поплетёшься один? – с нескрываемым сарказмом в голосе спрашивает Тод.

– Да.

– Ну и проваливай, маменькин сынок.

– Придурок! – я разворачиваюсь и ухожу.

За спиной я слышу нарастающее гудение обсуждающих происходящее восстановителей. До моих ушей долетаю обрывки фраз, судя по которым не все они безоговорочно поддерживают Тода. В конце концов, я тот, кто бросил вызов корпорации в лицо, обведя её вокруг пальца. Я работал на Плазмиду и выкрал семена, раздав их людям. Все понимают, что меня сложно обвинить в том, что я всего боюсь и живу в угоду корпорации. Рядовой служащий так бы никогда не поступил. Хотя, если вспомнить, что я всё это делал ради сестры, то получается, что всё равно мною двигало желание счастливой и сытой жизни для своей семьи.

Тод командует всем двигаться дальше и вновь бредём по мокрому мховому ковру. В голову пробирается безумная идея о том, что возможно я сделал не верный выбор между Кристини и Равартой. Останься с Кристини, сейчас бы мы поженились на ней. Я бы переехал в роскошную квартиру. Очень вероятно. Что со временем я б мог даже занять место Поша. Нет, гнать метлой эти мысли. Я бы никогда не предпочёл Кристини Раварте. Это невозможно. Не в этой жизни. Не в этой вселенной. Потому, что я люблю Раварту.

Солнце уже не проглядывает среди верхушек. Там, где ещё совсем недавно были серо-голубые просветы, разливается сиренево-красная пелена. Стремительно темнеет. Внутри меня борются, эгоизм, самолюбование с трах потерять Раварту. Смогу ли я теперь без неё? Я впервые задумываю о том, что я, порой, веду себя эгоистично. Нори, Тод, Раварта и остальные восстановители приютили меня, предложили альтернативу моей жизни, а я требую с них ещё большего. Или всё-таки нет? В любом случае, уже поздно что-то откатывать назад. Я сделал, что сделал и сказал, что сказал.