Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10
Шрифт:
Здесь двадцать пять лет назад они стояли лагерем, здесь встретил свою смерть его отец, и здесь уже немолодой адъюнкт историко-филологического факультета Денис Смородинов впервые назвал внезапно осиротевшего Ванюшу своим приемным сыном. Здесь они были в шаге от сокровищ, но так и не нашли их. То, что не удалось отцу, вернее отцам, теперь удастся сыну.
Отец видел сына только историком, да и Денис Трофимович считал, что ему удалось исполнить мечту старого друга. Но это было не так.
Прошел еще один день, затем ночь, которую Иван провел на земле, закутавшись в халат. Наутро он уже стоял в центре скал Шайтан-Калаяр, глядя на высоченную гладко-черную скалу Чертово Зеркало и на полуразрушенную древнюю крепость Шайтан-Кале. Он был
Иван закурил, уселся на валун, извлек из пыльной торбы пергамент и зеркальце. Да, теперь он окончательно убедился – контур зеркального отражения гор на карте идеально совпадал с контуром настоящих гор, были тщательно прорисованы даже зубцы и башенки крепости, теперь уже не существовавшие. Очевидно, в шкатулке и было зеркало – да глупый Стрыльников не догадался посмотреть в него на отражение карты.
Так, теперь надо было разобраться с этим проклятым темным ханом, который напал на седого хана. Кто же это мог быть? Начнем с того, что хан в Крымском ханстве мог быть только один, стало быть, подобного противостояния крымских ханов быть не могло. Отлично, будем считать, что под словом «хан» подразумевается правитель, властитель. Итак, какой-то темный иноземный завоеватель напал на какого-то пожилого предка Ахмет-бея (испокон веков замком Шайтан-Кале владели только Гиреи или их родственники). Итак, крепость заложили еще при Хаджи-Гирее I в 1461 году. Строительство, однако, шло крайне медленно: на такой высоте и крутых скалах мало что хорошего могло получиться. Манускрипт был написан примерно в XVI веке, стало быть, надо вспомнить властителей крепости за два с лишним века, причем непременно пожилых.
Иван начал загибать пальцы: Нур-Даулат-Гирей, Джанибек-Гирей, Сахиб-Гирей… О, может, Сахиб-Гирей? Старого хана как раз задушил его же племянник в борьбе за власть, когда старик был в походе. Нет-нет, это все не то. Даже если Иван и разберется, кто был седым ханом, а кто темным, – ему все равно не узнать, где сложил голову нападавший. Нет, загадка должна была решиться как-то иначе.
Иван вскочил и долго ходил вокруг старого валуна. Так, попробуем еще раз с самого начала. Седой хан и темный хан. Может, он неправильно перевел турецкие шаркы – «ак-хан» и «кара-хан». «Ак» можно перевести как седой, чистый, белый, светлый. «Кара» – темный, черный, сухопутный, траурный, мрачный, сильный. М-да. От верного перевода будет зависеть значение загадки. Ивану ничего не оставалось делать, как пытаться найти верный смысл путем обычного подбора. Чистый хан и темный хан. Чепуха. Ладно, продолжим дальше. Чистый хан и сухопутный хан. Нет, какой еще сухопутный хан…
Прошел уже час, как вдруг Иван вскочил. Похоже, он напал на решение! Осталось еще раз посмотреть на карту, чтобы окончательно во всем удостовериться. Карта была квадратной, да, и это тоже было неспроста! Четкие линии параллелей и меридианов делили ее на такие же аккуратные квадраты, числом ровно сто, по десять с каждой стороны, как…
Конечно, карта была не просто картой, это была шахматная доска! А если быть совсем точным – доска для шатранджа, ведь именно в шатрандж играли средневековые крымцы и турки. Такая доска как раз не имела белых и черных полей, а вот цвет фигур был привычный нам. Иван почему то решил, что «белый» и «черный» будет звучать, как в современном турецком, – «бейаз» и «сийах», и напрасно! «Ак» и «кара» – общетюркские обозначения цветов, и, конечно, цвета фигур назывались именно так.
Теперь вернемся к стихотворению. В правильном переводе оно зазвучало так:
Однажды черный хан пришел на хана белого войной. Он в скалах крепости нашел и осадил сплошной стеной. Уж хану некуда бежать: враги повсюду сеют смерть. Две крепости решил он сдать, чтоб нападавших одолеть. И черныйТеперь уже было очевидно, что речь шла о фигурах шатранджа и о какой-то партии, скорее всего известной. У арабов были очень распространены подобные задачи, они назывались мансубами и часто имели поэтическое описание, подобное тому, что Иван прочел на карте. Итак, белый король атакован, но он жертвует две ладьи (примечательно, что средневековый поэт, чтобы придать истории более военный вид, называл ладьи «крепостями», а не традиционным «ак-Рух», что у арабов означало огромную мифическую птицу), а затем атакует черного короля, беспечно принимающего жертвы, пешками и конем. А не знаменитый ли это «мат Диларам»? Эта красивая победа приписывалась легендарному ас-Сули.
Иван сразу вспомнил, как давным-давно опекун учил его королевской игре и рассказывал древние арабские легенды, пытаясь одновременно привить Ване любовь к истории. Романтическая история про Диларам впервые приводилась в шахматной рукописи персидского поэта Фирдоуси и звучала примерно так: некогда жил знатный и богатый вельможа, который слыл очень азартным игроком и всем остальным развлечениям предпочитал игру в шатрандж. Красавица Диларам, чье имя в переводе с персидского означает «сердечный покой», была его любимой наложницей.
Однажды вельможа имел неосторожность играть в шатрандж на ставку с опытным мастером и раз за разом проигрывал более удачливому сопернику. Однако, в надежде отыграться, он вновь и вновь начинал заново. Ставки увеличивались, и вельможа проиграл почти все состояние. Наконец взгляд растерянного и потрясенного вельможи упал вдруг на свою прекрасную и несравненную наложницу Диларам.
– Вот моя ставка! – решительно воскликнул азартный игрок, надеясь отыграться и мысленно взывая к Аллаху.
Красавица покорно встала возле своего господина.
– В таком случае, за Диларам я ставлю все, что выиграл, – проговорил восхищенный партнер, по достоинству оценив красоту восточной одалиски.
Игра шла яростная и отчаянная. Наконец на доске возникла ужасная позиция. Казалось, еще немного, и король белых, которыми играл вельможа, вынужден будет сдаться. В отчаянии он кинул прощальный взгляд на свою драгоценную Диларам и вдруг услышал подсказку от любимой:
– О, мой господин! Пожертвуй обе ладьи и спаси свою Диларам!
Тут вельможа по достоинству оценил подсказку, пожертвовал обе ладьи и поставил эффектный мат королю противника.
Кроме того, обращал Смородинов внимание Вани, «Рух» в персидской суфийской литературе имеет несколько значений: шахматная фигура – ладья, мифическая птица и человеческая душа. Так что фраза мудрой наложницы имела и второй смысл: «Пожертвуй «я» своим, чтоб обрести блаженство вечное!»
Итак, черный шах обрел свое вечное блаженство на клетке h7. Иван поднес карту к зеркальцу и ткнул пальцем в нужную клетку на перевернутом изображении. Странно, но искомое место получалось вовсе не на вершине скалы и вовсе не со стороны моря, как думали отец с Дэнисом. Квадрат был в самом низу скалы Шайтан-Кюзгусси и совсем недалеко от тропинки со стороны Кара-Дага. Черт побери, а почему нет? Ахмет-бею, конечно, было удобнее возить свои сокровища пешим путем, да и зачем поднимать их на канатах на стосаженную высоту? Все сходится, дело лишь в том, что вход в сокровищницу был тщательно замаскирован! Но если ты «прослыл блестящим мудрецом или батыром золотым», то ты найдешь его! А если и тем и другим – то тем более!