Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10
Шрифт:
– Так-так-так… – забормотал Иван, вглядываясь в зеркальце. – Что это значит? Какая-то военная история… хан осадил две крепости другого хана, но тот его перехитрил. Притворился, что сдается, и когда нападавший поехал с почетом принять в подданные побежденных, напал на него легкой пехотой и летучей конницей, малым числом одолел и убил… Какая-то очень знакомая история… Одна из этих крепостей – очевидно, крепость Ахмет-бея Шайтан-Кале, это я точно помню… Она как раз стоит на Чертовых скалах. И там, где погиб нападавший, и зарыт клад… Аллегория про мудреца тоже понятна: бери либо хитростью, либо силой. А у меня есть и то и другое! Решу на месте!
Иван свернул карту, сунул ее в чемоданчик, аккуратно собрал сбритые волосы в старый номер
Быть в бегах и преследовать свою цель – Иван совсем этого не боялся. Более того, в своих многолетних ночных мечтаниях он столько раз это пережил, что сейчас ему оставалось лишь действовать по давно разработанному плану. Он не знал, перекрыты ли уже вокзалы и заставы (кстати, такой приказ Мамонтов отдаст лишь спустя два дня, так что на самом деле времени у беглеца было предостаточно), но решил не рисковать. Надо было хорошенько запутать следы. То, что полиция бросится искать его в Таврической губернии, казалось просто смешным. Но даже если и так, среди скал Шайтан-Калаяр его все равно не найдут, а если и найдут, то не узнают в обличье ненормального татарина.
Ну а потом, когда сокровища и сверхоружие будут найдены (а в этом Гусев уже не сомневался), совсем не обязательно тащить из пещеры на горбу мешки с алмазами. У него был прекрасный учитель – Эдмон Дантес, позднее ставший известным как граф Монте-Кристо. Эдмон, несчастным скитальцем обнаруживший сокровищницу кардиналов Борджиа, взял оттуда сперва лишь несколько алмазов, которые потом продал. Затем купил небольшую лодку и на ней переправил с острова уже небольшой сундучок. Этого хватило, чтобы стать весьма богатым человеком. И только потом бывший арестант построил роскошную яхту, нанял команду матросов, купил весь остров и стал законным владельцем всех несметных богатств.
Впрочем, обладая «Зеркалом шайтана», можно стучать в двери любой страны. Человечество на грани великой войны, и Иван станет желанным гостем кайзера, императора или короля, если принесет к его трону супероружие, способное раздавить любую армию за считаные минуты.
Катя дождется, она верит в него, но и он верит в нее. Когда Иван станет самым богатым и могущественным человеком в мире, миллионы красавиц будут готовы отдать ему свои сердца.
Иван пешком добрался до Иссы, а там его подвезли до большого татарского села – Елюзани на границе с Пензенской губернией. Это заняло у него почти день. Здесь Иван переменил историю и рассказал местным жителям, что он ехал из Казани в Крым к брату на свадьбу, но его ограбили. Добрые татары не могли не помочь соотечественнику, собрали немного денег и усадили его на огромный обоз с зерном, который направлялся в Пензу, на Ардымское зернохранилище.
До Пензы добрались за два дня, причем, проезжая заставу, Иван предусмотрительно закопался в пыльную прошлогоднюю пшеницу, но телеги все равно никто не обыскивал. В Пензе Иван на почтовом поезде доехал до Ртищева, а оттуда на древнем пассажирском шарабане с крышей – до Саратова. В Саратове ему удалось устроиться крючником на баржу, на которой он за трое суток доплыл по Волге до Царицына, а там взял пассажирский билет на пароход до Ростова-на Дону. Далее Иван пересек Азовское море, а оказавшись в Керчи, доехал на поезде до Феодосии, а оттуда уже на перекладных до Коктебеля. Кара-Даг он решил пересечь пешком. До Шайтан-Калаяр оставалось пройти не более десяти верст.
Часть третья
Глава первая
Нет ничего красивее крымской природы, когда на смену маю приходит июнь. Мрачные доселе холмы, пробудившиеся от зимней спячки, вдруг предстают перед путешественниками в убранстве стыдливой невесты – покрытые воздушными хлопьями бело-розовых
Но не будем останавливаться и примемся карабкаться по пыльной тропинке, заросшей кустарником, под плаксивые крики чаек. На самом верху Кара-Дага, среди звонкой пугающей тишины мы вдруг увидим мрачное нагромождение камней – черный и таинственный Мертвый город, словно бы охраняемый окаменевшими духами скал. Если пройти через Мертвый город по узкой, известной немногим местным жителям тропке и пролезть под грудой валунов, то можно оказаться на старой изъезженной дороге между глухих скал, заброшенной еще пару веков назад из-за горного обвала. Идти придется долго, но труд будет увенчан невиданным зрелищем – вы упретесь в зеркальную черноту скальной гряды Шайтан-Калаяр, известной также как Черные, или Чертовы, скалы. Дальше пути нет. Лишь немногие охотники за сокровищами, по рассказам стариков, умудрялись добираться до берега моря, где скалы не такие отвесные, и забираться наверх. Только богатств никто из них не нашел, а голову сложили многие. Старик Шайтан-Калаяр незваных гостей не любит.
По пыльной дороге вдоль коктебельского берега Черного моря плелась старая арба, держа, как видно, путь к Кара-Дагу. Правил повозкой, запряженной пузатым мерином, старый татарин из горно-прибрежных татов. Он был одет в грязную нательную рубаху-кольмек и суконные шальвары, подвязанные расшитым учкуром. На голове старика болталась в такт движению повозки каракулевая шапка-колпак.
Рядом с возницей сидел его молодой сородич, судя по одежде – из поволжских татар. Его недавно бритую незагорелую голову, всю в порезах, украшала черная расшитая тюбетейка. Молодой татарин, одетый в широченную рубаху, напоминавшую платье, и темно-зеленый чекмень, застегнутый на левом боку, зябко ежился, непривычный к холодному морскому ветру. А вот его глаза были какого-то странного, совершенно нетюркского небесно-голубого цвета.
Диалекты крымских и поволжских татар отличаются, но кроме всего прочего молодой татарин языка почти не знал: говорил, родители умерли рано, и вырастили мальца в русской деревне, благо мать была оттуда. Так и общались: на плохом русском, плохом крымско-татарском и плохом татарском.
– Чего Шайтан-Калаяр едешь? – спросил пожилой.
– Атам менеке анда ульде. Отец мой тут погиб, – отвечал молодой, теребя жиденький ус, – на скалу полез, да упал. Хочу место это найти, помолиться.
– Старый Шайтан-Калаяр гостей совсем не любить, – согласился пожилой. – Я молодой был совсем, тоже с братом по скала лазил, самоцвет искал. Брат нога в щель попал – совсем сломал. Опасно тут. Смотри Шайтан-Гюзгюсю не лазай – разобьешься насмерть.
– Не буду, – пообещал молодой.
Наконец арба подъехала к узкой дороге.
– Дальше пешками идти, – указал на черные скалистые пики кургузым пальцем пожилой. – Найдешь дорогу-то?
– Найду, – ответил молодой, спрыгивая с повозки и стаскивая большой холщовый мешок, – ряхмят, якше кеше. Спасибо, добрый человек. – Он сунул пожилому двугривенный и поклонился, прижав руку к груди. Впереди его ждали Чертовы скалы.
Иван Гусев долго ходил по небольшой площадке, усеянной валунами и острыми камнями. Наконец швырнул мешок в небольшую расщелину и улегся на него, положив руки под голову.