Реванш. Трилогия
Шрифт:
Неожиданно за асбоцементной перегородкой раздался пронзительный, противный визг. Лица членов делегации невольно исказила гримаса, некоторые пытались заткнуть уши пальцами — помогало это мало.
— Заготовительный участок, — пояснил директор, пытаясь перекричать душераздирающий визг дисковой пилы, — лист режут.
Люди невольно ускорили шаг, стараясь как можно быстрее покинуть эту не слишком комфортную зону. Шумилов мимоходом обратил внимание, что рабочим на линии этот звук также не доставляет особого удовольствия. Он расслышал несколько повисших в воздухе соленых шуточек и пожелание упрятать заготовительный участок
— Как же у тебя люди выдерживают? Все нормы по шумности перекрыл! Инспекция охраны труда до тебя еще не добралась! — налетел на директора Павел Николаевич, когда визг пилы стих.
— Так и работают! — отрезал Алексей Юрьевич. — Инспекция мне и так всю плешь проела. А что делать? Через две недели поставим звукоизоляцию, будет нормально.
— А в цеху?
— В цеху люди в наушниках работают, — вмешался главный инженер, — не успеваем мы просто. Акт приемки еще не подписан, строители устраняют замечания.
— Безобразие! Как вы относитесь к людям?! — набросился на заводчан председатель Ульяновского облсовета Александр Загибин.
— А приходится, — буркнул главный инженер в ответ и тут же перешел в контрнаступление: — Я же говорю Павлу Николаевичу, на все времени и средств не хватает. Только месяц назад конвейер запустили, часть оборудования еще налаживают, строители вентиляцию и пожарную автоматику доводят до ума, наружную теплоизоляцию стен доделывают. А деньги на строительство в обрез выделили.
— У нас отопительный сезон начинается, в первую очередь газ провели и обогреватели поставили, — пришел на помощь Скобелеву директор. Перед очами московского начальства они выступали одним фронтом.
— Ладно, когда полностью устраните все недоделки? — поинтересовался Анютин, одновременно давая понять, за сбоем графика никаких оргвыводов не последует. Главное — завод работает.
— К декабрю должны управиться.
— Смотри у меня! — погрозил пальцем Загибин. Впрочем, к его угрозам заводчане отнеслись по-философски. Он и сам понимал это и качал права только для демонстрации собственной значительности в глазах Шумилова и Анютина. Реальной власти председатель облсовета на УАЗе не имел. Если кто и имел здесь право карать и миловать, так только министр высокоточного машиностроения Сергей Дмитриевич Анютин, а он как раз был на стороне заводчан.
После осмотра сборочного конвейера Шумилов попросил показать склады готовой продукции и испытательный полигон. Идти пришлось минут двадцать, за это время Анютин успел переговорить с директором, главным инженером и ведущими специалистами завода. Выяснить, что им мешает в работе и чем министерство может помочь заводу. Естественно, предложение еще больше поднять пошлины на импорт иномарок даже и не рассматривалось. Налог в двадцать процентов считался достаточным для защиты своих автомобилестроителей. А снижение НДС с десяти до семи процентов в данный момент уже рассматривалось в Совете Народных Депутатов. Шумилов мог бы сказать, что решение в этом году не будет принято, но не сказал.
Площадка с готовыми автомобилями особого впечатления на гостей не произвела. Это был просто огороженный кусок двора с двумя рядами новеньких, сверкающих свежей краской джипов.
— Маловато. Я думал, больше будет, — высказал общее мнение Шумилов. На площадке, навскидку, было не более полусотни машин.
—
— Видите, только «Ермаки» стоят, «Амуров» меньше дюжины, — директор махнул рукой в сторону приткнувшихся в дальнем углу нескольких темно-зеленых угловатых машин с широкими «вездеходными» колесами. Модель «Амур» отличалась спартанской отделкой салона, не таким мощным двигателем, как на «Ермаке», и более грубыми обводами, но зато и стоила она в полтора раза дешевле. Всего 74 тысячи рублей в базовой комплектации. Раскупались они мигом, в основном колхозниками и нефтяниками.
Словно в подтверждение слов директора, открылись ворота, и на склад въехал здоровенный автовоз. Водитель выпрыгнул из кабины и, доставая на ходу бумажки, направился к заведующему складом, вышедшему из бытовки. После уточнения объема партии и кроткой энергичной перепалки по поводу цвета машин рабочие принялись с помощью талей грузить джипы на автовоз.
— Ну, спасибо, товарищи, показали товар лицом. Точно по графику производство наладили. Молодцы! — Шумилов демонстративно посмотрел на часы. — Извините, на полигон не поедем. Нам с Сергеем Дмитриевичем еще в Пермь лететь. Боюсь, не успеем.
— А жаль, я бы вас сам на «Ермаке» покатал, — улыбнулся Максим Викторович. — Машина — зверь. Хоть по пашне, хоть по городу, ровно идет.
— Верю на слово, — ответил Шумилов. — Мотор какой ставите?
— Двух с половиной литровый инжектор. На модели повышенной мощности три с половиной литра, а часть серии идет с дизелем.
— Неплохо. Вазовцы движок в один и восемь литра ставят.
— Так это же «Нива Родео», паркетник, — презрительно усмехнулся главный инженер. — Куда ей с «УАЗом» тягаться!
— Ну и молодцы! Что дальше планируете на конвейер ставить?
После осмотра нового завода Шумилов и Анютин отправились прямиком в аэропорт. От приглашения Загибина пообедать пришлось вежливо отказаться. И дело не в какой-то неприязни к руководителю области. Журналисты, естественно, обыграют этот отказ, состряпают десяток политических прогнозов, на основании только этого «тонкого» момента. Куда уж без этого? Пусть фантазируют. Газетные прогнозы и интерпретации Шумилова совершенно не интересовали. У него имелись свои собственные критерии подбора кадров, абсолютно не связанные с рейтингами, имиджем и прочей игрой на публику.
Александр Загибин считался на хорошем счету, в области у него был порядок. В другое время Павел Николаевич с удовольствием бы принял приглашение, но сегодня не получалось. Сергей Анютин пообещал показать настоящее чудо, созданное умельцами одного закрытого НИИ и нагло попирающее законы физики. Естественно, после такой рекламы Павел Николаевич спешил лично убедиться в существовании этой фантастики. Раз Анютин гарантирует чудо, значит, покажет.
Промышленно-научный монстр Анютина, именуемый Министерством высокоточного машиностроения, регулярно ошарашивал руководителей СССР всевозможными чудесами науки и техники. Взять хотя бы Новосибирскую термоядерную станцию, натуральную, воплощенную в металле и бетоне победу инженерного гения над здравым смыслом. Сколько было сломано копий, сколько было споров и сомнений! Но построили, и сейчас ТЯЭС спокойно работает, и себестоимость ее энергии экономически обоснована.