Ревизор: возвращение в СССР 30
Шрифт:
Спросил его глазами, мол, что случилось.
— У Оксаны, говорит, сдвиг по фазе, — зажав трубку рукой, ответил он.
Ну, теперь всё понятно. Крыша у тещи съезжала постепенно и съехала, наконец, окончательно. Блин… А это, надеюсь, по наследству не передается?
Признаться, я струхнул, подошёл ближе и стал прислушиваться. Загит вообще закрыл глаза, и как-то сразу осунулся. Надеюсь, он не кинется в Святославль лечить бывшую жену, бросив Анну Аркадьевну…
Тут Руслан добрался до сути и пересказал, наконец, на чём основаны
— Ты только представь, примчалась вчера уже ближе к десяти, — четко услышал я его голос, — мы уже спать собирались ложиться… Кричит, Галия замуж вышла! Павла бросила! Её в программе «Время» сейчас показывали… Ага. Как раз для программы «Время» сюжет про нашу Галию. Боюсь, все очень плохо!
Глаза Загита резко открылись, и мы посмотрели друг на друга. Так вот оно что!..
Я тихо сполз прямо по стеночке, смеясь от души. Ноги не держали, так смех разобрал. Да и эффект расслабления после неприятных раздумий сработал тоже. А то уже представлять начал было, как Галия вслед за Загитом подорвется в Святославль мать по психиатрам возить. А тут просто цирк, оказывается. Ну теща, ну молодец! Как всегда, в своём репертуаре, что не расслышит, то сама додумает. Так смеялся, аж слёзы потекли.
Надо было видеть, как Загит с широкой улыбкой на лице объяснял сыну, что мать не сошла с ума и сестру, действительно, вчера показывали по телевизору. Судя по многочисленным повторам, какое-то время Руслан всерьез рассматривал версию, что с ума сошли оба его родителя. И номер один, и номер два, как через полвека полюбят говорить в толерантной Европе…
Галия выглянула мокрая из ванной на шум, но, увидев отца, засмущалась и спряталась. Пришлось самому к ней заглянуть, но объяснить, что произошло, я долго еще не мог. Все на смех срывался. Но разобрались, наконец.
Глава 9
Москва. Квартира Ивлевых.
Отдал Загиту ключи от их квартиры, закрыл за ним дверь, и решительно направился к жене в ванную. Лина подождет… А то я, конечно, всем нужен, но в кои-то веки мы с женой одни в квартире… Ну и надо отпраздновать, что тещу не надо будет навещать с передачами в психушке. Галия радостно пискнула, поняв, зачем я к ней ворвался.
Только через полчаса собрался и пошёл за Линой.
— Послушай, ну как ты вырядилась? Ты же не на танцы собралась, — откровенно сказал я ей. — Давай переодевайся.
— Во что? — удивлённо посмотрела она на меня.
— Так, чтоб на училку была похожа. Строго и скромно, поняла? — по её взгляду понял, что не очень поняла. — Показывай, что у тебя из одежды есть.
Выбрал прямую чёрную юбку и голубую рубашку. Подобрал к нему шарф шёлковый синий в белый горох.
— Вот, переодевайся. Я у подъезда тебя жду.
Она вышла только минут через пятнадцать, хорошо, что не стал у неё дожидаться. А тут весна, да и я время от времени посмеивался, вспоминая последний прикол
— Чего ты так долго-то? — спросил я Лину скорее для порядка. Так-то не удивился бы, если бы и дольше пришлось постоять. Женщины есть женщины…
— Так надо же было погладиться.
— Ну понятно… Где Виктор работает?
Оказалось, что работает он в магазине около станции метро «Колхозная», а там пешком минут десять. Через полчаса мы уже стояли с Линой в кабинете заведующей. По тому, как она нас встретила, даже присесть не предложила, сразу понял, что человеческого разговора не получится и достал удостоверение Верховного Совета.
— Мы по поводу Еловенко Виктора Ивановича, — представился я, поздоровавшись. — Это его невеста.
— Я не знаю, где он. Две смены уже прогулял. — тут же сменила тон с надменного на предупредительный заведующая, узрев корочки.
— Он не прогулял, он задержан, — объяснил я. — Ничего страшного он не совершил и скоро вернётся к работе, только нужно, чтобы родной трудовой коллектив символически взял его на поруки. Это чистая формальность.
— И за что он задержан? Не за пьянку же? — с подозрением посмотрела на нас заведующая.
— Не буду лукавить, задержан он за саркастические куплеты собственного сочинения, — ответил я.
— Я так и знала! — поднялась заведующая и отвернулась к окну, засунув руки в карманы белого расстёгнутого халата. — Я же ему говорила, что допоётся. И кем он задержан?
— Комитетом, — не стал врать я.
— И вы всерьёз хотите, чтобы мы взяли его на поруки после этого? — поражённо уставилась она на меня, как будто я ей сесть в тюрьму за него предложил.
Лина начала хлюпать носом и достала платок. Хорошо, пусть поплачет для антуража.
— Позвольте, а почему нет? — включил я форсаж. — Вы его руководитель, сами только что сказали, что о его пагубном увлечении прекрасно знали. Какие меры вы приняли? Какую работу проводил с ним ваш коллектив? Вы можете показать мне протоколы заседаний, где вы пытались вернуть его на путь истинный? Нет? Так что же это получается? Оступился человек, а вы тут же в кусты, вместо того, чтобы его поддержать и помочь встать на путь истинный. Не наше дело? Нет, уважаемая, ваше. Или следующего руководителя этого магазина, если от вас помощи вашему сотруднику не добиться.
Услышав это, заведующая стала снова посматривать на меня настороженно.
— Пожа-аалуйста, — рыдая, взмолилась Лина.
— И потом, вы же сами сказали, человек он непьющий, ответственный, — продолжил я. — Почему вы не хотите ему дать шанс?
Она опять отвернулась к окну и через несколько мгновений повернулась к нам, глядя больше на Лину, чем на меня.
— Ну, ладно. Напишем мы эту бумагу, — сказала она так, как будто я уговорил её все, честным трудом накопленные тыщи, поставить на зеро в подпольном казино.