Ревизор: возвращение в СССР 30
Шрифт:
Что с ним не все так просто, она догадывалась и до этого. Ганин, бывало, ей рассказывал, что выбил лично для нее премию, хотя потом оказывалось, что премию эту все получили… Ну и обещаний невыполненных от него накопилось столько, что можно мелким почерком ученическую тетрадь исписать. Сам столько лет имел в руках баснословные деньжищи, при этом дарил ей духи «Красная Москва» и считал, что этого достаточно…
Узнав о размерах сумм, что застревали у него в руках все эти годы, она почувствовала себя обманутой. Нет, она почувствовала себя оскорблённой и растоптанной. Столько всего было принесено в жертву! А ради чего?! Говорил, что
Лучшие годы жизни прошли, как и любые теплые чувства к Ганину, назад уже ничего не вернуть и ничего не исправить. Но и оставить всё как есть, она не могла. Желание наказать этого козла было настолько велико, что она уже специально давала ему советы, которые и привели к тому результату, что она теперь была его начальником и сидела в его кресле. Он самодовольно считал, что она влюблена в него, как кошка, и плохого не посоветует. А зря, прошли те времена, когда так и было.
Она, конечно, никак не ожидала, что несчастный алкаш умрёт. И даже некоторое время мучилась от угрызений совести. Но потом она решила, что её, пусть и намеренная, но, по большому счёту, невинная фраза не привела бы к такому результату, если бы эти алкаши сами не напились бы изопропила. Она же насильно им в глотку его не вливала. Она только сказала, показав на шкаф со спиртом:
— Увижу вас близко, уволю! Только попробуйте у меня тут нажраться!
А эти идиоты и купились…
Правда, Ганина не посадили, хотя она на это очень рассчитывала, когда исподволь наводила его на мысль не брать на работу лишних людей, зная, что дальше сработает его жадность… Но стать его начальником оказалось тоже очень приятно.
— Макар Иванович, что там с машиной с бумкомбината? — спросила она, холодно взглянув на него.
Тот забормотал что-то, что у него голова сейчас не варит, все потом, потом. А она жестко потребовала, чтобы он прошел к себе в кабинет, позвонил и доложил ей немедленно после этого, как обстоит дело.
Когда ошарашенный Ганин молча вышел, она откинулась в кресле, планируя, что будет дальше делать. Нет, как он, воровать она не будет, и ему больше не позволит. Теперь ее задача — сделать так, чтобы ее работа очень понравилась и куратору, и тем могущественным людям, что его прислали. Пусть должность начальника типографии станет первой в череде других!
Выйдя из типографии, взглянул на часы, в университете скоро обед заканчивается. Может, рвануть на последние пары? А то давно уже не был, надо совесть иметь. Тем более обещал же замдекана хоть иногда появляться. А Эмму Эдуардовну обижать не хотелось. Я вообще не люблю женщин обижать, что, впрочем, не означало, что позволю им обращаться с собой пренебрежительно, если вдруг такая идея в голову придет.
В столовую уже не пошёл, сразу направился к аудитории. Наши были уже там и устроили мне шумную встречу.
— О, кто пришёл! — увидел меня первым Ираклий.
— Сколько лет, сколько зим, — подошёл ко мне Семён Давыдов и с размаху протянул мне руку.
— Сам Ивлев, великий и ужасный, почтил нас своим присутствием, — съехидничала Костенко.
— Светочка, я по тебе тоже соскучился, — ответил я. — Сиди, сиди, я знаю, что ты стесняешься при всех обниматься!
Светка недовольно промолчала под насмешливыми взглядами и смешками со всех сторон. В этот момент в аудиторию заглянула Луппиан и сообщила, что после пар
Пойти, что ли, спросить у Луппиан? Уже почти решился, даже встал, но остановился. А к чему? Я лучше в самом конце последней пары уйду, еще до собрания, и, если она потом мне не предъявит никаких претензий, значит, мне больше не нужно посещать комсомольские собрания. А то если спросишь, и она скажет, что нужно посещать, то точно придется оставаться. А так, если пристанет и начнет возмущенно выговаривать, что ушел, всегда можно отбрехаться, что, став кандидатом в члены КПСС, я посчитал, что теперь только партийные собрания должен посещать. Пусть что-нибудь попробует на это возразить!
Москва. Союз советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами.
— Ольга Вениаминовна? — зашёл Андриянов в отдел по книгообмену и в замешательстве переводил взгляд с одной сотрудницы на другую. Красотку, что приковала его внимание, появившись ненадолго на экране телевизора, он, вне своего ожидания, в кабинете не увидел.
— Это я, — отозвалась начальница отдела.
— Очень приятно, здравствуйте, — решительно подошёл он к ней и представился. Ну, раз Галии тут нет, пока что хоть наладит отношения с ее руководительницей.
— Присаживайтесь, Антон Григорьевич, — предложила она. — Это мой заместитель Валерия Николаевна Белоусова. Слушаю вас.
От Андриянова не укрылось, как она многозначительно переглянулась со своей коллегой. Его вполне удовлетворила их реакция. Он сегодня постарался, и костюм подобрал тёмно-коричневый, и рубашку бежевую, и однотонный галстук цвета молочного шоколада. И ногу на ногу он специально закинул, чтобы им хорошо было видно фирменные итальянские туфли.
— У руководства появилась мысль объединить усилия двух наших учреждений, — самозабвенно врал он. — Вот, собираю мнения, так сказать, всех заинтересованных лиц. Необходимо оценить, насколько это целесообразно…
— Ну, вообще-то, у нас двадцать культурных центров за рубежом. — переглянулась с замом Морозова, — Правда, вряд ли они вам подойдут. У вас совсем другой масштаб выставочной деятельности…
— Согласна, — тут же подсела ближе Белоусова. — Особенно, промышленные выставки, что вы устраиваете.
— Возможно, наши центры могли бы оказать вам помощь в организации и проведении выставок. Наши представители владеют языком страны пребывания.
— То есть, вы считаете целесообразным такое сотрудничество, и оно не будет для вас нежелательной нагрузкой? — уточнил Андриянов.
— Отнюдь, — уверенно ответила Морозова. — Уверена, нашим представительствам будет очень приятно помочь соотечественникам.
— Точно, — кивнула Белоусова.
— Очень рад это слышать, — улыбнулся он. — А, случайно, не у вас работает та самая девушка, что заменила манекенщицу на конкурсе парикмахеров в Воронеже?
— У нас, — улыбнулась Ольга Вениаминовна. — Правда, сегодня она у нас в разъездах.
— Жаль. Хотел сравнить, как она выглядит на экране и на самом деле. Это она такая, или это телевидение творит чудеса?