Ревизор: возвращение в СССР 30
Шрифт:
— Думаю, можно решить этот вопрос, — задумчиво кивнул он.
— Откуда два-то? — прошептал Ираклий на ухо Сандалову.
— Я что, без жены поеду? — так же шепотом ответил ему Алексей.
Студенты подходили к Луппиан и, выстроившись в небольшую очередь, записывались в стройотряд, спеша воспользоваться уникальным предложением. Набралось восемнадцать человек.
— Может, второй нашей бригаде тоже предложить? — вспомнил о своих Ираклий. — Жан, а немцам нашим можно? С нами Мартин Нойлер с первого курса работает и ещё парни и девчонки из их землячества.
— Почему нет? — озадаченно
— Мы сейчас сами им предложим, — воскликнул с энтузиазмом Ираклий.
Москва. Камвольно-отделочная фабрика.
Чем ближе было окончание командировки, тем грустнее становилась Аня Юрченко. Это заметили все — и коллеги-американцы, и капитан Орехов, и Саша Озеров. Поначалу он пытался выяснить, что с ней происходит, но у неё сразу слёзы начинали наворачиваться на глазах. Он очень переживал за неё. Они успели сдружиться. Они все сдружились, но к Ане у Александра были особые чувства. Он угадывал её настроение, даже не видя её лица. По плечам, — как он сказал однажды в шутку.
Но больше всех был озабочен Орехов. Американцам после майских уже уезжать, а его профессиональный нюх ему подсказывал, что в этот раз могут быть эксцессы. Женщин капитан побаивался, и не зря — они существа плохо предсказуемые. Но случись какой скандал с его группой американцев — перед начальством этим не оправдаться, пусть оно тоже в курсе особенностей женской природы. Скажут, что работать надо было тщательнее…
— Анна, что происходит? — попытался он вытянуть американку как-то на откровенный разговор, но девушка замкнулась в себе и разговора не получилось вообще.
Главное, неясно, о чём докладывать! — сетовал про себя капитан. — Непонятно, к чему готовиться. А если она рванёт, вдруг, в свой Харьков? А если Озеров решится ей в этом помочь? Он же явно на неё неровно дышит…
Не зная, откуда ждать беды, капитан устраивал иностранцам экскурсию за экскурсией, а по вечерам после работы предлагал сходить в кино. Чтобы у них не было свободного времени, и чтобы они всё время были у него на виду.
В этот вечер он повел их на только что вышедший фильм «Таланты и поклонники» по пьесе Островского. Самое интересное, что перед фильмом показали ролик про Витебск, красивый ролик, но почти с самого начала пошла сцена с совершенно обнажённой девушкой, отчётливо различимой в тумане. Орехова холодный пот прошиб от неожиданности, когда он увидел такое на экране. Это кто же такую срамоту у нас пустил на большой экран, спрашивается? Что же, сейчас американцы подумают, что у нас в Витебске девушки обнаженными ходят, и будут потом в Америке об этом всем рассказывать? Капитан приготовился уже отвечать на непростые вопросы от подопечных, но облегченно выдохнул, заметив, что американцы достаточно спокойно отреагировали на этот эпизод.
Что же мне с Юрченко делать? — думал Орехов. — Может, отправить её назад в Америку, пока не учудила чего-нибудь? А то ведь, и Озерова подведёт под монастырь, а он неплохой парень…
В СЭВ приехал минут за сорок до назначенного времени и позвонил по местному телефону Уткину.
— Очень приятно, — ответил я ему, — Ивлев.
Он пригласил следовать за ним. Сразу поинтересовался, что за конференция, какая должна быть продолжительность моего доклада, будут ли присутствовать иностранцы, надо ли притормаживать, рассчитывая на синхронный перевод?
— Не будет никакого синхронного перевода, — успокоил он меня. — Все наши участники вполне сносно владеют русским языком.
— На что больше сделать акцент? — попытался я уточнить свою задачу, потому что те пятнадцать — двадцать минут, что они мне отводят на выступление, это маловато для того объёма, что я уже тезисно приготовил.
— Конференция посвящена работе хозяйственных объединений уже созданных и создаваемых в рамках работы Совета экономической взаимопомощи.
— Вроде, речь шла только о европейских странах? — уточнил я.
— Сегодня да, — кивнул Уткин.
Видел когда-то по телевизору, как проходил в этом здании то ли съезд, то ли конференция какая-то в огромном зале с балконом. Но он привёл меня хоть и в солидный зал, но гораздо меньше по размеру. Мест так на восемьдесят.
Там уже выступал докладчик, монотонно зачитывая заранее подготовленный текст. Мы сели с краю поближе к трибуне. Моя очередь выступать подошла только через полчаса.
Говорил обо всём позитивном, что знал, и, конечно, ни слова негативного. Это я знаю, что «братья наши» сбегут при первой возможности подальше со всеми технологиями, что СССР помогает им развивать, но говорить сейчас такое никак нельзя. Так что привел факты промышленной кооперации, напомнил об Икарусах и других промышленных товарах из стран СЭВ, порассуждал о необходимости дальнейшего развития технической и научной кооперации. Единственное, что не удержался и отметил, что нам надо, всё же, стараться побольше технологий в машиностроении развивать не только в европейских странах СЭВ, но и в самом СССР.
После моего выступления, не задав мне ни одного вопроса, объявили следующего докладчика. Не привык я к такому… Мы посидели немного с Уткиным для приличия и тихонько смылись из зала.
— Спасибо, что выручили, — протянул он мне руку. — Признаться, не думал, что удастся так быстро и так удачно найти замену… Вы очень уверенно держались.
Ага, так у него кто-то выступить не смог, отсюда и вся эта спешка. А то Николаев мне насвистел, что докладчика интересного ищут… А судя по тому, что никому вопросов не задавали, все просто тут отбывают номер.
Уткин отвёл меня к себе в кабинет, попросил у меня телефон и вручил свёрток, в котором что-то булькало. Но судя по его форме, там было что-то еще дополнительно.
— Спасибо, Александр Львович, — улыбнулся я. — Приглашайте ещё.
Он проводил меня к выходу и по дороге ещё раза два поблагодарил за то, что так быстро согласился и профессионально выступил, выручая его.
Времени до тренировки оставалось только заехать в стол заказов. Посмотрим, что там за праздничные наборы такие…