Ревизор: возвращение в СССР 32

Винтеркей Серж

— Да ладно, зачем? — отмахнулся тот. — Это вы, девчонки, везде парами ходите. А мужику и одному хорошо.

Он сел на ближайший стул и приготовился ждать. Люба сразу поняла, что это и есть их подозреваемый Погашев.

Интересно, а Василий заметил, как он подходил к нам? — обеспокоенно поглядывала она на напарника.

Минут через десять Погашев поднялся и вышел на улицу. Засунув в рот сигарету, он беспокойно пошарил по карманам. Люба заметила, как Василий опустил окно и протянул на вытянутой руке зажигалку. Тот прикурил, но возвращать

зажигалку не спешил, а с любопытством разглядывал её.

Предполагая, что они могут оказаться сегодня под плотным наблюдением Погашева, Люба и Василий уделили большое внимание мелочам, собираясь в парикмахерскую. В том числе, разжились в вещдоках, американской зажигалкой с изображением авианосца Хэнкок, принимавшего участие в войне США против Вьетнама.

Погашев то ли сделал вид, то ли искренне заинтересовался импортной зажигалкой, но разговор между ним и майором завязался. Поймав взгляд Любы, Василий улыбнулся ей и она послала ему воздушный поцелуй.

Погашев это тоже увидел. Вернул Василию зажигалку и, показывая, на девушек, стал что-то ему объяснять. Судя по всему, Погашев ему сказал, что его подругу укладывает сейчас его, Погашева, подруга. Потому что Василий вышел из машины и, улыбаясь, протянул тому руку. Они познакомились и остались стоять, поглядывая на девушек и оживлённо о чём-то беседуя. Люба с облегчением выдохнула.

Теперь главное не назвать его товарищ майор или Василий Абимболаевич, — подумала она, и принялась мысленно повторять: — Векеса, Векеса, Векеса…

— Ты что-то хочешь сказать? — подметила, что ее губы шевелятся, парикмахер. — Что-то не так с укладкой?

— Ой, нет, так, о своем задумалась!

* * *

Глава 7

Москва. Салон-парикмахерская «Ворожея».

Люба тут же перестала повторять «Векеса», решив, что это выглядит подозрительно, и решила сосредоточиться на чем-то другом. Валерия ловкими движениями колдовала над причёской Любы, а та уставилась на фотографии артисток с красивыми причёсками на стене. Между артистками висел плакат о том, что чаевые унижают и оскорбляют достоинство советского человека.

— Лерочка, а тебя чаевые унижают? — тихо спросила Люба.

— Очень, — прошептала та в ответ, покосившись на пожилую парикмахершу, работавшую с клиенткой в соседнем кресле. — Когда слишком маленькие.

Девушки дружно рассмеялись и Валерия тщательно обрызгала причёску Любы лаком для волос.

— Ну, вот. Красавица! — улыбнулась она ей в зеркало.

— Спасибо, Лерочка! — сунула ей пятёрку в карман халата Люба.

Лера уже привыкла, что сдачу давать не надо, и была этим очень довольна:

— Тебе спасибо. Ну, наконец-то рабочий день закончился…

Люба вышла на улицу, подошла к майору и кокетливо покрутилась перед ним, демонстрируя укладку. Он молча приобнял её и чмокнул в висок, мол, вижу, хороша, но пока не мешай. Она надула

губки и села в машину, как они и оговаривали перед операцией, а у самой всё дрожало внутри от волнения…

— Рад был познакомиться, — протянул Василий руку Погашеву. — У меня встреча сейчас… Надо ехать.

— Понимаю, — улыбнулся тот.

Майор сел в машину, а из парикмахерской вышла Голубева, сменившая белый халат на модный бежевый плащик до колена.

— Улыбайся, всё отлично, — проговорил майор. — Ты молодец. Они клюнули.

* * *

— Ну, как он тебе? — помахала отъезжающей на машине приятельнице Валерия, приветливо улыбаясь.

— Ты права. Он вовсе не простой студент, — задумчиво проговорил Погашев, перестав улыбаться, как только машина отъехала на достаточное расстояние. — Простачком прикидывается, улыбается только губами, а глаза серьезные.

— Да я вообще первый раз сегодня увидела, чтобы он улыбался, — пожала она плечами.

— Как думаешь, он в монетах царских разбирается золотых?

— В серьгах золотых, точно, разбирается. Купил своей девахе. Правда, она вовсе это не ценит.

— Как часто они приезжают?

— Раза два в неделю.

— На этой неделе уже не приедут, да?

— Кто ж их знает…

— Следующий раз записывай их опять на конец дня. Мол, всё занято, но только ради вас останусь после работы.

— Угу, — кивнула она и взяла его под руку.

* * *

Вернулся домой после тренировки, дети уже спали, а жена сидела на кухне с альбомом, карандашами и красками, пытаясь изобразить детскую площадку нашей мечты.

— Ну как, дорогая, получается? — заглянул я ей через плечо.

— Нет, — с несчастным видом ответила она. — Буду Ксюшу просить помочь завтра.

— А на мой взгляд, неплохо у тебя выходит, — заметил я, разглядывая её художества. — Особенно малышовая часть хорошо получилась…

— Всё равно, что-то не то, — расстроенно проговорила Галия.

— Утро вечера мудренее, — решил я не спорить с женой. — Надо отдохнуть и всё получится.

В субботу с самого утра поехали с Ахмадом на рынок. У него было два списка, один от мамы для себя, а второй для Жариковых.

— Поля с Инной созванивались вчера, — ответил он на мой удивлённый взгляд. — Почему бы на их долю не купить продуктов, раз всё равно едем сегодня к ним?

— Действительно, — улыбнулся я. — Хорошо, когда семья большая и все друг за друга держаться.

Мы затарились и поспешили домой. К одиннадцати мне надо успеть на завод «Полёт», а то ученики мои будут ждать.

* * *

Трасса Москва-Брянск.

Андриянов выехал пораньше, чтобы было время в Святославле собрать побольше информации про Галию и её мужа. Всю дорогу он продумывал легенду, с которой появится перед матерью Галии Ивлевой. Друг детства по своим милицейским каналам пробил и её адрес тоже.