Ревизор: возвращение в СССР 32
Шрифт:
Москва. УВД Пролетарского района города Москвы.
— Что Погашев? — спросил Градов капитана Дубинина.
— Да ничего, просидел целый день у себя в мастерской, — ответил он. — Ходил вчера опять в морг к Каменщикову. Ночевал сегодня у Голубевой.
— Чего ему в морге надо? — передёрнуло лейтенанта Миронову. — Неужели нельзя домой к нему после работы зайти?
— А чем тебе морг не нравится? — поддел её лейтенант Курносов. — Наш патологоанатом и ест,
— Это всё дело привычки, — согласно кивнул майор Баранов, сочувственно взглянув на побледневшую девушку.
— А вы когда к Голубевой опять собираетесь? — посмотрел на него начальник.
— Завтра, Александр Демидович. Только во вторник были, нельзя так частить.
— Завтра, значит, хорошо… Точнее, ничего хорошего. Как там Вершинин? Держится ещё? Не спугнёт он нам Мешкова?
— У Мешкова, похоже, в голове нет ничего, кроме монет, — заметил Дубинин. — Ходит, себе под ноги всё время смотрит, представляете? Я думал, он со странностями, смущается, людей стесняется… А он монеты высматривает!
— Серьёзно? — усмехнулся Градов.
— Точно вам говорю! Этот не заметит ничего, что монет не касается. Так что, за директора музея можно не волноваться.
Москва. Торгово-промышленная палата.
Когда позвонил Ливанов, Андриянов решил, что у того вопросы какие-то появились, но тот пригласил его вечером встретиться по его делу.
Это что же, он так быстро сумел всё выяснить? — удивился он и с трудом дождался окончания рабочего дня, сгорая от любопытства. Так хотелось побыстрее узнать что-то про знойную красавицу Галию…
— Ну, что я тебе скажу?.. Тёмная какая-то история с этой твоей барышней. — начал Ливанов. — Что на виду? Двадцать лет, двое детей, близнецы. Мужу восемнадцать лет…
— Сколько? — не поверил Андриянов.
— Как есть, — развёл тот руками. — Дальше. Оба уроженцы небольшого городка на Брянщине. Приехали в Москву в семьдесят первом. Жили в общежитиях своих учебных заведений. Расписались в ноябре семьдесят первого, вскоре после этого заселились в новенькую двушку, в сентябре семьдесят второго она рожает близнецов. Сейчас оба студенты второкурсники, оба работают. Но, заметь, квартира у них уже четырехкомнатная!
— Как так вышло?
— А им по случаю рождения близнецов дали соседнюю квартиру и они их объединили. Соседи поголовно завидуют их ремонту, говорят, там что-то невероятное просто! Кстати, мать его со вторым мужем живёт в том же подъезде. Тоже вот так запросто взяли и приехали в Москву из своего городка!
— Ага… А кто у него мать?
— Экономист в соседнем с домом НИИ, — посмотрел Ливанов в свои записи.
— Так… А кто у нас второй муж матери?
— Заместитель начальника экономического отдела завода «Серп и молот».
— Что-то не тянут они на серьёзные тылы… А кто её родители?
— Отец начальник караула в пожарной части ЗИЛа, а мать осталась
— Очень интересно… Это как?
— Не знаю. Там вообще, какая-то тёмная история с этой семьёй. И с цыганами он дружит, и с вьетнамским генералом, и негр к ним ходит в милицейской форме…
— Правда, что ли? — хмыкнул Андриянов. — Там этот твой человечек не любитель? — пощёлкал он себя по шее.
— Да нет, ты что? Нормальный профессионал, я с ним много лет бок о бок прослужил… Короче, вот. Всё, что удалось узнать. А что с этим делать, сам думай.
— Спасибо. Сколько человечку за работу отдал?
— Четвертной.
Андриянов рассчитался с другом и они ещё раз прошлись по датам.
— Какого, точно, числа у них свадьба была? — спросил Андриянов.
— Третьего ноября.
— А родила она?
— Тринадцатого сентября.
— Получается, его дети?
— Вроде, получается.
— Но восемнадцать лет мальчишке! Ты в это всё веришь?
— Думаешь, там кто-то ещё есть? — с сомнением посмотрел на него Ливанов.
— Чёрт его знает… А тёща точно про этого молодого говорила «проклятье семьи»?
— Ну, наверное про него? Раков там больше никого не засёк. И соседи тоже ни про кого другого не говорили.
— Ерунда какая-то…
— Была бы тёща поближе, можно было бы ей пару вопросов задать, — заметил Ливанов, отдавая приятелю листок с информацией, которую ему удалось добыть. — Уверен, ей было бы, что рассказать. Но сам понимаешь…
— Спасибо, Диня. Ты и так много сделал, — поблагодарил его Андриянов и они попрощались.
Возвращаясь домой, он думал о словах друга, что тёще, наверняка, есть, что рассказать…
Эх! Съездить, что ли, на Брянщину в выходные? — родилась у него шальная мысль. Вот он, источник настоящей информации! А то Диня, хоть и милиционер, никакой ясности не внес, только все запутал. Ну не бывает так, чтобы семьи из провинции вот так легко в Москву переселялись в новенькие квартиры. Да еще с легкостью шикарный ремонт делали, которому соседи бы завидовали… И это в четырехкомнатной квартире!
Приехав домой, хотел оставить рулон постеров с артистками в машине, до поры до времени, но увидел Костяна с Женей на нашей детской площадке. Они катали свою малышку на качелях. Ларчонок научилась улыбаться и шалить. Она протягивала голубого щенка Косте, он делал вид, что хочет взять, а она отдёргивала игрушку к себе, заливаясь проказливым смехом.
— Тьфу, тьфу, тьфу, вроде, оттаяла, да? — подошёл я к Брагиным.
— Совсем другой ребёнок стал, — гордо заявил Костян. — Надо нам субботник, что ли, тут организовать? Покрасить, хоть, что ли, в нормальный цвет…