Ревизор: возвращение в СССР 32
Шрифт:
— Ну, главное, ты до него информацию донёс.
— Донёс, — подтвердил Гончарук.
— Спасибо, Николаич. Тебя мне жальче всего из команды терять, — признался Володин. — Что Некрасов-то? Где он?
— С адвокатом встречается.
— Вот!.. Ты глянь, какой! Уже и адвоката нашёл! — поразился Володин.
— Зря он, что ли, деньги вперёд просил? — ответил Гончарук, не став сообщать, что адвоката сам ему привел. Это было его первое поручение от Захарова в новой команде. Некрасов был ему очень признателен.
— Нет, а он молодец. Ему бы опыта побольше… Я бы лучше с ним остался,
— Так всё ещё впереди. Выйдет Димас и вперёд, — усмехнулся Гончарук.
В четверг специально не стал с самого утра звонить юристу, хотел дать время Мещерякову предупредить его насчёт меня. Но не застал Альникина ни в одиннадцать, ни в двенадцать. В конце концов оставил ему свой телефон через секретаря и продолжил оформлять записки для Межуева.
Он позвонил только во втором часу. Я уж думал, что уеду скоро на лекцию от общества «Знание» и пролетит опять Черкашин со своим восстановлением на заводе, как фанера над Парижем.
— Ну, это правильно вы говорите, надо на месте документы смотреть, — выслушав меня, признал он. — И хорошо бы, чтоб присутствовал и этот работник… Чтобы сразу с ним согласовать возможный вариант решения, который обе стороны устроит.
— Как скажете, — ответил я. — Вы здесь главный, вам и карты в руки.
— Очень хорошо, — рассмеялся он. — Люблю, когда меня работать не учат.
Он предложил съездить на завод завтра.
— Не знаю, сколько у нас это займёт по времени, — прикидывал он, — но не думаю, что больше нескольких часов. Просто, дальше, боюсь, я буду занят и не знаю, когда смогу заняться вашим делом.
Ну, понятно… Если он взялся за дело Димаса, то это будет и долго, и непросто…
— Давайте, завтра! — охотно согласился я. — Мы только «за». Быстрее решится этот вопрос, быстрее человек устроится на нормальную работу.
Договорились с ним встретиться завтра в десять у завода.
Москва. Партком завода «Серп и молот».
Главный энергетик Лосев познакомил Вагановича с начальником гражданской обороны службы главного механика Пестовым Геронтием Васильевичем. Мужичку было уже пятьдесят семь лет, через три года он собирался на заслуженный отдых и планировал, где будет встречать свою старость. Они быстро нашли общий язык и собирались втроём у Вагановича когда в обед, когда ближе к концу дня. Иногда с коньяком…
Новым приятелям Вагановича был очень интересен его опыт работы первым секретарём горкома. Он знал эту партийную кухню изнутри, и, как они решили, в Москве всё то же самое, только в других масштабах. А заглянуть в партийное закулисье им было очень любопытно.
Как только Ваганович понял это, он начал развлекать их байками из жизни городского главы. Где-то расскажет реальную историю, без конкретных имён и фамилий, разумеется. Где-то историю из соседнего района выдаст за свою… Мужики слушали, открыв рот, и ловили каждое его слово.
Вот уж никогда не думал, что буду как артист разговорного жанра перед людьми выступать, — усмехался Ваганович, планируя в дальнейшем начать рассказывать про случаи хищений на городских предприятиях,
И ещё он начал продумывать своё участие в будущих схемах. Какую нишу, желательно безопасную, он может занять, чтобы претендовать на полноценную долю? А то научить-то мужиков делать деньги он научит, а дальше что? В чем его интерес?
Часам к трём допечатал записки для Межуева и начал собираться на лекцию. В этот раз Ионов отправил меня на Фабрику печатной рекламы, оказывается, у нас и такая есть. Поехал на улицу Маршала Вершинина. Нашёл быстро, но это оказался жилой дом, весь первый этаж которого и занимала эта фабрика. Удивился и поразился, как люди тут живут на втором этаже? Там же, наверное, шум невероятный от работающих механизмов. Но директор типографии Василий Николаевич Гречко, лично подошедший к старенькой вахтёрше за мной, успокоил, что на втором этаже только учреждения, жильцов нет.
Пока дошли, успел оглядеться. Типография небольшая, такая же, как наша, но оборудование поновее, есть и импортное. Сцены и трибуны здесь не было. Был стол президиума и ряды многоместных секций кресел, как в кинотеатрах.
Народ быстро занимал места. За столом президиума уже сидел парторг организации, главный бухгалтер и председатель месткома. Директор последовательно мне представил каждого. Все встали и поздоровались со мной по очереди за руку. Всё было очень торжественно и официально.
Как ни странно, и сотрудники, что занимали места в зале, тоже смотрели на нас с интересом и уважением, как будто они все в предвкушении чего-то важного и необыкновенного.
А тема лекции была про Кубу. Лекция называлась: «Народ Кубы непобедим». Успел рассказать про значение кубинской революции для народов Латинской Америки, но, когда речь зашла о вторжении американцев на Кубу в шестьдесят первом году, Гречко вскочил и перехватил у меня инициативу. Уступил ему, не бодаться же с ним, сел на его место за столом. А он начал очень грамотно рассказывать, почему американским империалистам так важно уничтожить народную Кубу. Минут двадцать говорил, да так вдохновенно, с таким возмущением по отношению к американцам, которые снарядили и помогли тайно высадиться на острове контрреволюционерам, которые из себя представляли сплошь отребье из наёмников со всего мира.
Сам слушал с интересом. Такое впечатление сложилось, что он чуть ли не участник тех событий… По прошествии двадцати минут он опомнился. И повернувшись ко мне, стал благодарить за лекцию.
— Правильно всё товарищ лектор говорил! — заявил он людям, показывая на меня. — Поблагодарим его!
Мне ещё и поаплодировали.
— Такой лекции у меня ещё не было, Василий Николаевич, — улыбаясь, признался я, когда он провожал меня.
Мало того, что он сам за меня лекцию прочёл, так он мне ещё и целый рулон каких-то афиш цветных дал с нашими красавицами-артистками. Ну, это я домой не понесу… Передам через Брагина парням в общагу. Порадуются, стены обклеят…