Ревизор: возвращение в СССР 32
Шрифт:
Андриянов помогал Валерии Николаевне собирать образцы книжных новинок со стола. Они решили не рисковать и не оставлять их до утра без присмотра, так что уносили на ночь с собой в гостиницу.
— Когда там Ивлева от своего парикмахера освободится? — устало спросила она.
Андриянов тяжело вздохнул. Он уже выяснил, что Земченко заявился, как участник, во все номинации с длинными волосами, так что Галия будет занята все три конкурсных дня.
Сейчас ей сказать, или завтра? — мучительно соображал он. — Лучше, завтра, а то весь вечер сегодня будет испорчен. Как начнет ныть…
— Надеюсь,
Москва.
Прокурор Томилин уже который день думал над просьбой дочери. Он-то и не прочь оказать помощь хорошим людям. И мальчонку жалко. И Ларочка всё ждёт, когда они в гости к Мишке в детдом поедут… Но! Но…
Председателю комиссии по усыновлению Исакову уже так просто не позвонишь, — рассуждал Томилин. — Он, наверняка, понял, что я не согласовал с Лёвой согласие на усыновление, обманув его. Брагин же сразу на меня ополчился тогда в ресторане, значит, он уже звонил в райисполком и узнал, что это я отбой дал… И как там у него с председателем комиссии разговор сложился, одному богу известно. А если они на повышенных тонах пообщались?.. Исаков, в любом случае, может Брагину позвонить, а Лёва может и упереться мне в отместку за то, что, фактически, обманул их обоих с усыновлением Ларочки. Да и Исаков может тихой сапой мне отомстить, скажет, что хотел бы помочь, да нет возможности, а сам специально что-нибудь придумает, чтобы пацан под усыновление не подходил. Как ни крути, а любые мои попытки могут только всё испортить…
Прикинув, что дочь должна уже приехать на работу, он позвонил в оформительский цех ЗИЛа. Узнав, как у дочки с внучкой дела, он перешёл к делу.
— Дочь, не получится у меня вам помочь с Мишкой.
— Почему? — удивлённо спросила Женя.
— Ну, нет у меня выхода на председателя комиссии по усыновлению.
— Но ты же смог нам помочь!
— Детка, это был разовый вариант. Им не получится второй раз воспользоваться. Мне очень жаль…
— Что же нам делать? — чуть не заплакала Женя.
— Вам надо Костиного отца просить. Он поможет. Попробуйте его уговорить. Только на меня не ссылайтесь.
— Почему, пап?
— Ну так сейчас сложилось… Сошлетесь на меня, только ухудшите ситуацию.
— Ладно, пап, — озадаченно ответила она, — спасибо за совет. Поговорю сегодня с Костей.
— Держи меня в курсе, дочь. Я уже и сам переживаю из-за этого Мишки.
— Хорошо, пап, — ответила ему дочь, и они попрощались.
Хорошая у меня, всё-таки, дочка, — подумал прокурор Томилин, положив трубку. — Молодая, конечно, ещё, зелёная… Максималистка, идеалистка… Но хорошая.
Москва. Дом Ивлевых.
Выйдя от художников, заметил торчащий уголок в нашем почтовом ящике. Я же уже несколько дней почту не проверял. Выгреб две газеты, вчерашний и сегодняшний номер, и письмо от Эммы. Ну, наконец-то! А то я Шанцева просил разузнать, что с ней, а в ответ тишина. Я так понял, что у него дел по горло, он замотался и попросту забыл о моей просьбе. Но были бы плохие новости, они бы, ясное дело, до меня бы быстро долетели…
Поспешил
Сразу отправился в кабинет оформлять статью. Замечательно написано, у Эммы, определённо, талант. Незачем такому тексту долго вылёживаться, завтра же отвезу статью в редакцию…
От себя добавил, что в мирное время не все ценят армию, а очень напрасно. Во-первых, никто не знает, что будет впереди. А если завтра война? А во-вторых, подготовленная, боеспособная, технически хорошо вооружённая армия — это гарантия безопасности любого государства, и нашего, в том числе. Кто бы что не говорил, а добро должно быть с кулаками, чтобы иметь возможность защищать от тех, кто понимает только силу, и себя, и тех, кто слабее.
Рабочее название статьи придумал «Народ и армия едины», если что не так, редколлегия поправит. Указал в конце «по материалам Эммы Либкинд» и положил статью сразу в портфель, чтобы не забыть завтра.
Посмотрев на часы, решил сегодня же сходить на почту и отправить ей перевод, чтобы завтра время не терять.
Москва. Партком завода «Серп и молот».
У Вагановича в исполкоме Святославля осталось несколько бывших коллег из особо приближённых, которые поддерживали отношения с ним.
Во-первых, они считали себя ему обязанными, за то, что избавил, как они считали, от проблем с ОБХСС. А главное, они думали, что, несмотря на все сложности, он ушёл в Москву на повышение, а это очень много говорит о его связях и возможностях. Ваганович и сам охотно поддерживал эту версию невинными, но многозначительными фразами.
Вот и сегодня ему позвонил из Святославля начальник отдела торговли и услуг Горлов. Новости рассказать и заодно о себе напомнить.
— Вряд ли вы знаете, Аркадий Павлович, главного энергетика на ЖБИ Левичева? — поинтересовался он.
— Директора завода Руднева знаю, само собой, а главного энергетика? — Ваганович напряг память, но нет… Главный энергетик небольшого завода и первый секретарь горкома партии? Им и пересечься-то негде было. — Может, в лицо и знаю, а так нет, не припомню.
— Арестовали его, короче, Аркадий Павлович!
— Серьёзно?! Вот, у вас там жизнь бьёт ключом, Александр Борисович! И за что арестовали?
— Это просто цирк! Оказывается, он несколько лет подряд два раза в год выписывал материалы на перекладку несуществующего коллектора.