Ревизор: возвращение в СССР 32
Шрифт:
— Во даёт… А как он так умудрился? Два раза в год одни и те же работы проводить…
— Всё гениальное просто! Сначала у директора материалы на ремонт коллектора выписывал, потом он в отпуск уходил и Левичев с тем же самым к его заму шёл. А где там этот коллектор? Он же под землёй. Раскапывать, что ли, будешь?
— Ну, так-то да, — озадаченно поглаживал подбородок Ваганович. — И на чём он спалился?
— Да кто ж его знает? ОБХСС этим делом заинтересовалась… Сигнал, видать, получили от неравнодушных граждан.
— Правда, идиот. О чём он думал?
— Ну, формально, дом-то бывшей жене принадлежит, они в разводе…
— Ты смотри, не совсем идиот, — усмехнулся Ваганович.
— Но это его, всё равно, не спасло, — ответил Горлов. — Весь город гудит.
— Да уж… Спасибо тебе, Александр Борисович, что не забываешь старого друга.
— Что вы, Аркадий Павлович! Всегда рад вас слышать!
Они попрощались. А Ваганович задумался, положив трубку. Это же каким придурком надо быть, чтобы похищенный материал у себя оставить? Не мог продать и обычный кирпич купить?.. А, вообще, идея-то, и правда, гениальная! Подземный коллектор! Ремонтируй его хоть каждый год! Кто проверит?.. Главное, быстро материалы сбыть с рук и всё шито-крыто! Вывезти их подальше… Накладные только нужны для ГАИ.
Тут к нему заглянул на огонёк главный энергетик Лосев.
— Приветствую, Аркадий Павлович! — с довольным видом зашёл он к приятелю и поставил ему на стол бутылку кубинского рома. — Конец дня, можно и чуть-чуть расслабиться с чашечкой чаю?
— А давай, Вадим Матвеевич, — сделал радостное лицо Ваганович и поднялся, беря в руки кипятильник. — Мне друг сейчас звонил со старой службы. Он до сих пор отдел торговли и услуг в горисполкоме возглавляет. У них там такое!
— Что случилось? — не скрывая своего любопытства, спросил Лосев.
— Сейчас всё расскажу, Вадим Матвеевич!.. Это просто гениально!
Москва. Квартира Брагиных-младших.
Вернувшись с работы, Женя посадила Лару рисовать на кухне, а сама привычным движением поставила на плиту сковороду и зажгла газ. Скоро придёт муж с работы, надо успеть приготовить ужин. Рожки ещё утром сварила… Она достала из холодильника кастрюлю и в ней дуршлаг с рожками.
— Сколько макароны не промывай, они всё равно, слипаются, — вслух произнесла она, приподняв крышку.
— Ай-яй-яй, — погрозила рожкам Ларочка маленьким пальчиком.
— Ничего, мы сейчас их победим! — шутливо воскликнула Женя и достала из холодильника молоко и яйца.
— С колбаской, — попросила малышка.
— Хорошо, — потрепала её по голове Женя и достала варёную колбасу.
Когда Костя пришёл, Женя уже купала малышку. Он сам поужинал и сел заниматься.
Когда Женя уложила Ларочку, она подсела к мужу за стол на кухне.
— Отец не
— Жень, неудобно мне. Он и так нам квартиру купил, машину отдал… Как я ещё о чём-то буду его просить?
— Ну, при чём здесь мы? Мы же не для себя просим, — возразила ему Женя. — Откуда ты знаешь, может он и сам захочет просто хорошим людям помочь и маленькому Мишке.
— Жень… Просто так ничего не делается. Он же будет своим положением пользоваться, а этим нельзя злоупотреблять. Если ты кого-то о чём-то просишь, ты становишься его должником. Понимаешь? Услуга за услугу. Вот зачем отцу это?
— А, может, артисты и отблагодарят его за помощь!
— Может, отблагодарят, а может, и не отблагодарят…
— Всё равно, тебе надо поговорить с отцом, — настаивала Женя. — Откажет, так откажет… Будем дальше что-то думать. За спрос денег не берут!
— Хорошо, хорошо. Я поговорю, — сдался Костя с несчастным видом.
— Хочешь, я с тобой поеду? — предложила Женя.
— Не надо. Если ему неудобно будет при тебе меня послать, он только разозлится.
— Правда? Ну, ладно, — насупилась Женя. — А когда ты поговоришь?
— В выходные.
— Это долго.
— И что теперь, мне после работы к нему ехать? — неприятно удивился Костя.
— После Верховного Совета можно заехать, — предложила она. — Оттуда до Сокольников ближе, чем со стройки. — У тебя же завтра, как раз, смена там.
— Фух! Женя! — устало выдохнул Костя. — Сама неугомонная и всем вокруг покоя не даёшь.
— Бе-бе-бе! — улыбнулась она и чмокнула его в нос. — Только не говори, что мы к моему отцу уже обращались, и он не смог помочь. Он намекнул, что между ними черная кошка пробежала.
— Надо же! И по какому они, интересно, поводу, поссориться-то могли?
— Сам-то веришь, что хоть один из них нам расскажет?
— Ну, нет, согласен…
Москва. Дом Ивлевых.
Вечером мы с Иваном Алдониным и Ксюшей спустились к художникам. Ксюша не смогла пройти мимо такого события и поставила нас с Иваном перед фактом, что идёт с нами.
Работа предстояла колоссальная, и для меня было приятно то воодушевление, с которым они все обсуждали предстоящий проект.
Михаил Андреевич уже договорился в театре, что ему сошьют костюмы по эскизам, чтобы они могли с Еленой Яковлевной выписать их в деталях.
— Возьмём у них манекены напрокат, — радостно делилась художница. — Поставим их в нужных позах…
— Вы уже всё продумали? — поразился я.
— Это так интересно! — воскликнула Елена Яковлевна. — Мне ещё никогда не приходилось писать портреты людей, которые умерли тысячу лет назад!
— Вам бы ко мне в институт подъехать, посмотреть украшения, — предложил Иван.