Ревизор: возвращение в СССР 38
Шрифт:
Погода была по-прежнему солнечная, очень приятная. Днем, похоже, настоящая жара будет. Кепки у меня не было, так что наслаждался солнцем — хоть тут позагораю. Мещеряков и Захаров подошли вместе.
— Ну что, орел! — хлопнул меня Захаров по плечу, — все сработало! Кучко был предельно счастлив расстаться с деньгами, глядя на генералов. Хотя, подозреваю, судя по его лицу, когда я ему про доходы племянника рассказывал, большую часть тех денег он и близко не видел. Договорились, что у нас будет шестьдесят процентов доходов от предприятий племянника, он сам предложил. Интересно,
— Рад, что все получилось! — сказал я, чтобы не молчать.
— Так что, тебя куратором по Крыму назначим? — спросил он меня.
— Тут есть одно обстоятельство, почему лучше не меня… — сказал я и посмотрел на Мещерякова.
Тот сразу сообразил, о чем я, и рассказал, как Трубадур меня в кафе спалил, когда мы в первый раз на дело вышли.
— Так что этот Николаенко, Виктор Павлович, если Паша от нас появится, может свести концы с концами и сообразить, кто виноват в его проблемах. А он сейчас явно будет очень зол… Мало ли его пробьет на какие-то активные действия. — сказал Мешеряков, — лучше кого-нибудь другого прислать, по крайней мере пока что. А то так могут и кирпичом по башке отоварить…
— Кирпичом по башке — ни к чему, — покачал головой Захаров, — так, значит, кто-кто другой нужен, полностью чистый. Но ты, конечно, Юрьич, молодец — посланный с тобой мозг в такой полевой операции задействовать. Ивлев у нас не для этого существует.
— Виноват, не учел, — расстроился Мещеряков.
— Ладно, тогда Бортко отправим. Но с тебя, Паша, тогда подробный инструктаж его — что там сейчас и как должно быть в будущем… И втроем с Юрьичем с ним беседуй, пусть он подскажет, если нужно, если ты что упустишь. И ребят с собой пусть Бортко даст. Мало ли этот ваш Николаенко совсем дикий.
— Дам, уже прикинул, кто поедет, — кивнул Мещеряков.
— По развитию предприятий, что попадают под наш контроль — будем действовать по тому плану, что я для вас расписал? — спросил я его.
— Да, с ним все в порядке. На первый год перемен там достаточно. Потом по мере докладов Бортко в «Полёте» будем корректировать, если понадобится. Значит, прямо сейчас набирай Бортко, скажи, что я велел вам встретиться, и вводи в курс дела. Держи тогда свои бумаги обратно.
Захаров открыл портфель, достал картонную папку и дал мне.
Я тут же ее открыл, чтобы убедиться — да, тут те самые бумаги, что я ему передавал по приезду из Крыма. Захаров одобрительно кивнул:
— Правильно, все проверять нужно. Хорошо, тогда пока что все. И конечно, твой процент, Паша, по Крыму будет выше, чем у остальных. Вот все бы так, даже на отпуске думали о наших делах…
Мы попрощались, и Захаров пошел в сторону горкома. Мы с Мещеряковым переглянулись.
— Пойдем искать ближайший телефонный аппарат, звонить Бортко? — предложил я.
— Чего его искать, он тут рядом. Пошли…
Крым, Фрунзенское
Николаенко наконец понял, что его вырвало из сна. Кто-то лупил во входную дверь кулаком.
— Да кто там так шумит?
До двери он дошел в весьма злобном состоянии, полностью готовый накричать на того, кто так бесцеремонно вырвал его изо сна. Перед самой дверью вдруг вспомнил про свои опасения, что его придут грабить. Нашарив левой рукой стоявшее около двери ружьё, опасливо выглянул в глазок. Но тут он увидел, кто к нему пришёл, и тут же растеряв весь боевой настрой, засунул ружье под висевшую на вешалке одежду. Пошел открывать дверь. В голове билась одна мысль: почему дядя приехал так неожиданно? Неужели узнал, что он потерял эту тетрадку? Но как? И в ней же не было ни слова о нём…
Впустив Кучко, он растерянно спросил:
— Дядя? Почему не предупредил? Я бы тебя встретил!
— Тебе с таким перегаром только за руль и садиться! — брезгливо поморщился дядя, по-хозяйски закрывая за собой дверь, — иди, хоть голову засунь под воду, чтобы соображал получше, разговор к тебе серьёзный есть.
Ошалевший от такого вторжения и настроя дяди на важный разговор, когда он сам в таком состоянии, Виктор беспрекословно пошёл в ванную комнату и засунул голову под холодную воду. Полегчало, соображать он точно стал лучше.
Дядя тем временем уже поставил чайник на огонь, и в данный момент изучал его холодильник.
— Присаживайся, дядя, я сам сейчас на стол накрою, — поспешил он к нему.
Дядя присел. Подождал, пока он нарежет бутерброды и нальет чай. Когда он уселся к нему на стол, он сказал.
— Виктор, я тобой очень недоволен. Ты меня подставил. Мы с тобой оба висели на волоске…
— Дядя! Что ты имеешь в виду? — вообще не понял, что происходит Николаенко.
— Ты так неаккуратно работал, что тобой заинтересовались аж в Москве! МВД… Понял?
У Николаенко в груди спёрло.
— Насколько все серьёзно?
— Очень серьёзно! Вчера уже и арест был запланирован на сегодня. И меня тоже с тобой. Повезло тебе, что я узнал, метнулся в Москву и договорился с одним очень серьезным человеком, чтобы он нас от милиции отбил. Но теперь он в доле…
Николаенко помолчал. Сказанное дядей с трудом укладывалось в его голове. Хотя он и предполагал, что пропажа тетради с записями ничем хорошим не закончится, но что все будет вот так… Максимум, он думал, что к нему обратятся с предложением выкупить его записи. Для чего еще красть именно тетрадь? Так что, это была милиция, получается?
— Где была милиция? К тебе приходила? — спросил дядя и Николаенко осознал, что произнёс последнюю фразу вслух.
— Нет, это я так, были у меня определённые подозрения. И как именно придётся делиться?
— Москва будет забирать 60 процентов. Ну и нам с тобой тоже нужно многое обговорить. Почему ты мне не сказал, что у тебя тут уже такие масштабы?
— Какие масштабы, дядя?
— Ты мне тут наивной овечкой не прикидывайся, Виктор! — с суровым видом сказал дядя, — ты так развернулся, что нам вышка светила! Сколько за последний год заработал, 103000 рублей, правильно?