Ревность волхвов
Шрифт:
Родион перебил ее:
– Вы для начала скажите: когда произошло убийство?
– Ментовские штучки, – вполголоса прокомментировала Валентина. – А вдруг кто на дешевую покупку клюнет?
– Это всего лишь показатель, что девушка знает свое дело, – успокаивающе молвил жене Иннокентий.
– Да уж, не сомневаюсь, что опыт у нее о-очень богатый… – в очередной раз съязвила Валентина. – В ее-то двадцать лет.
Не знаю, расслышала ли эти реплики Леся, – однако даже если и услыхала, то не подала вида, и они не выбили ее из седла.
– Как
– А ты сама что делала, детка? – выкрикнула с места ехидная баба Валентина.
Леся плотно сжала челюсти – видно, жена бухгалтера все-таки допекла ее, – однако ответила ей весьма любезно:
– Поскольку получается, что я являюсь одной из подозреваемых по делу, то будет разумно, если я сообщу, где я находилась в предполагаемое время убийства. Вместе с Иваном и Анастасией Сухаровой я тогда была на горе, на тринадцатой трассе. Все это время мы трое практически не расставались, во всяком случае, были в поле зрения друг друга… – тут Настя кивнула, подтверждая слова сыщицы. – Примерно в три мы с Иваном собрались домой. Анастасия еще оставалась на горе. Когда мы с Иваном спустились и подошли к коттеджам – это было около половины четвертого, – мы разделились, он пошел к себе в дом, а я – к себе. Примерно через десять минут после того, как мы расстались, сюда, в наш коттедж, прибежал Алябьев и сообщил мне об убийстве.
Я кивнул.
– Я готов подтвердить каждое слово Леси Евдокимовой.
Тут ко мне с любезной улыбкой повернулся Родион:
– Стало быть, вы, Иван, первым увидели тело?
– Да, я.
А Сыромятский тут ехидненько продолжил:
– По криминальной статистике, довольно часто об обнаружении трупа заявляет именно убийца…
Ах он, провокатор! Однако я сжал зубы и не стал оправдываться или наезжать на Родиона. Я подумал, что если затею перепалку, то допрос свидетелей, который начала молодая сыщица, скатится к базару и не принесет никакого результата. Я сделал вид, что не заметил реплики Сыромятского, и склонился над блокнотом.
– Показания Ивана мы выслушаем позже, – промолвила Леся, – а сейчас я хотела бы спросить, где был во время убийства, – она неожиданно повернулась в сторону моего соседа по комнате, – ты, Саша.
Вопрос, казалось, застал его врасплох. Видимо, он (как и я, впрочем) полагал, что разговор начнется с более старших (и близких к убитому) членов коллектива: четы Гореловых, например.
– Нну, – протянул мой румяный друг в некоторой растерянности, – я катался в основном на шестой трассе (шестая, черная, трасса находилась с противоположной стороны горы), а потом, – лицо его слегка дрогнуло, – пил глинтвейн – внизу, у шестого подъемника, в кафе «Драйви». Часов до четырех, наверно. Потом поехал домой.
От меня не укрылось, что при словах Сани по лицу Светки промелькнула тень изумления. Она даже, кажется, хотела вслух возразить ему, но вовремя осеклась.
– А ты, Светочка,
На лице Сашиной подруги отразилась беспокойство и серьезная работа мысли.
– Я каталась, – быстро проговорила она.
– Все это время? – быстро спросила сыщица.
– Ну да. До пяти вечера, по крайней мере. Уже совсем стемнело.
– На каких трассах?
– Ну, я сейчас не припомню… На шестой была, и даже пару раз Саню там издалека видела… На одиннадцатой, на восьмой…
Было очень похоже, что Светка врет, – вернее, даже не врет, ведь ложью обычно называют историю заранее продуманную, подготовленную. Мне же показалось, что девушка сочиняет на ходу, причем не очень умело.
– Хорошо, спасибо, – любезно промолвила сыщица.
Я записал в блокнот показания Сани и Светы и сделал пометку: «Они врут? Кажется, оба. Почему?»
Леся продолжила:
– О том, где находилась Анастасия Сухарова, мы уже говорили. Вы ничего не хотите добавить? – учтиво обратилась она к вдове.
После секундной паузы та медленно покачала головой.
– Нет.
– А чем занимались в это время вы? – девушка-детектив вдруг устремила свой взор на Женю.
Та явно была готова к вопросу.
– Примерно в половине второго с горы вернулся мой муж. Он разогрел обед, притащил мне в постель, мы вместе поели… Потом он перенес меня поближе к телевизору, сам сел рядом…
– Что смотрели? – быстро спросила Леся.
– Что-то на финском языке, – улыбнулась Женя.
– Интересно было?
– Других каналов здесь нет. Передача была забавная, про динозавров, кажется. Научно-популярная… Затем… Затем, около половины четвертого, в коттедж вернулись вы, Леся, а через несколько минут с вестью об убийстве примчался ваш друг Иван…
– Хорошо, – кивнула Леся и немедленно переключилась на Петра: – А что скажете вы?
Мне показалось, что Горелов пришел в замешательство, – а с какой стати?
– Как Женя говорит, так все и было… – пробормотал он, несколько замедленно и неразборчиво.
– А именно? – Леся в упор смотрела на него.
Горелов спутался еще сильнее.
– Ну, я пришел, разогрел обед, Женечку покормил… Потом мы телевизор смотрели…
– Когда вы были на горе, вам кто-то позвонил. – Девушка-детектив, несмотря на юный возраст, оказывается, умела быть решительной и даже жесткой. – И после звонка вы немедленно ушли с трассы.
А я ведь как-то и забыл про этот звонок, хотя Петр находился рядом со мною.
– Кто вам звонил? – настойчиво вопрошала Леся. – И куда вы отправились сразу после того звонка?
– Женя мне и звонила… Сказала, что… – Петя растерянно запнулся. Казалось, он и хотел бы соврать, да что-то ему мешало. – Женя сказала, что хочет есть… Я и поехал домой, ее кормить, у нее нога, ведь ей трудно, вы же понимаете…
Я записал и его показания, и рядом с ними, и по-моему, небезосновательно, подписал: «Он что-то недоговаривает».
– О’кей. – Леся оставила Горелова в покое, хотя, по моему мнению, как раз сейчас на него следовало бы нажать, и поворотилась к Родиону: – Теперь ваша очередь.