Ревность волхвов
Шрифт:
– А с нами все просто, – с ленцой ответил Сыромятский. – Мы с супругой поехали в Рованиеми. Выехали мы отсюда часов в девять утра, вернулись домой в шесть. Ходили по магазинам, пообедали в закусочной, заправили машину. Мои слова может подтвердить Стелла, – усмехнулся он. – А я, соответственно, – ее показания.
– Подтверждаю, – Стелла подняла руку, словно свидетель, принимающий присягу в американском фильме.
– Вы, говорите, в Рованиеми в магазинах были? А что купили? – мило улыбаясь, поинтересовалась сыщица.
– Да ничего особенного, –
– Сувениры можно купить и здесь, – мягко возразила сыщица. – Зачем ездить за двести километров?
– Думали приобрести что-нибудь путевое. Изделия финских модельеров для супруги, к примеру.
– Приобрели? – любезно улыбаясь, спросила Леся.
– Не нашли.
– А в каких конкретно магазинах вы были?
– Ох, я и не упомню. Эти финские названия…
– А где обедали? На какой заправке заправлялись?
– Заправлялись в «Нести». А обедали в каком-то фастфуде, в каком конкретно, не упомню.
Удивительная забывчивость – если учесть, что Родион знает финский язык!
Я записал в свою книжечку эту ремарку, вкупе с прочими показаниями Сыромятских.
– А вы что скажете, уважаемый Иннокентий? – повернулась Леся к бухгалтеру.
– Лучше гор могут быть только горы, – вдруг, слегка фальшивя, пропел тот, – на которых еще не бывал.
Я подумал, что, пока сыщица задавала вопросы другим, у супругов Большовых имелось достаточно времени, чтобы приготовиться.
– Не скажу ничего экстраординарного. Мы катались, почти все время были вместе с Валентиной, а в какой-то момент, около трех, заходили в кафе «Гондола» выпить кофейку и глинтвейна.
Валентина не удостоила реплику мужа ни выражением согласия, ни даже кивком – сидела с лицом застывшим, словно глиняная маска.
– На каких вы трассах были? – продолжила выспрашивать детектив.
– Точно не помню, но не на тех, где катались Света, Саня и вы трое, потому что никого из вас мы не видели. В основном осваивали первую, черную трассу. Там, где гондольный подъемник.
– Спасибо, – Леся кивнула в сторону Иннокентия и его противной жены.
Вообще мне понравилось, как девушка вела собрание. Она задавала точные вопросы, и все присутствующие, к моему удивлению, невзирая на молодость сыщицы, воспринимали ее всерьез. И если раньше мое чувство к ней скорее походило на страсть (если не употреблять более грубое, однако, пожалуй, более близкое к истине определение «похоть»), то теперь я стал испытывать к девушке уважение, и даже, чего скрывать, слегка ею восхищался. Впрочем, я отклонился от темы… Итак, когда я дотошно записал в блокнот показания бухгалтера и его супруги и тем исчерпал круг подозреваемых, Леся предложила:
– Давайте сделаем небольшой перерыв, минут на десять. А потом я хотела бы побеседовать с каждым из вас по отдельности.
– Ничего себе! – недовольно воскликнул Саня. – А кататься когда?
– Действительно, – поддержала его Стелла. – Что нам теперь,
– Хочу заметить, – проскрипела Валентина Большова, – мы все здесь отдыхаем и платим за это немалые деньги. Мы не хотим зря терять время.
Начинающая сыщица оказалась сама кротость. Она вежливо кивнула в сторону возмущающихся, однако обратилась не к ним, а к своим работодательницам:
– Я хотела бы в первую очередь побеседовать с вами, Настя, а также, – девушка перевела взгляд в сторону парочки Гореловых, – с вами, Женя, и с вами, Петр. С оставшимися можно поговорить вечером. Вы не против?
Вдова медленно покивала.
– Я готова.
– А вы, Женя?
– Всегда пожалуйста, – вздохнула красавица Горелова. – Все равно какой там для меня отдых! Я инвалид, прикованный к креслу.
– А вы, Петр?
– Да, да, ради бога.
В это время все прочие уже начали вставать из-за стола, шумели, потягивались, надевали куртки.
– Я выйду покурить, – сказал я Лесе, словно теперь, будучи назначенным ею на роль секретаря, я должен перед ней отчитываться.
Девушка кивнула:
– Я к тебе присоединюсь.
Никогда не видел, чтобы она курила, и даже запаха табака от нее ни разу не слышал.
…Я вышел на вольный лесной лапландский воздух. Прошу заметить, смеркалось. Я закурил и по заснеженной дороге отошел от второго коттеджа метров на пятьдесят. Я видел, как Саня и Иннокентий с Валентиной двинулись по направлению к нашему домику, и услышал обрывок речи бухгалтера, обращенной к супруге: «Во всяком случае, дорогая, эта девчонка, можно сказать, подготовила нас к допросу в финской полиции. Вроде репетитора перед экзаменами…»
Вышли на улицу и Светка, и чета Сыромятских.
В этот момент на дорогу, по которой я прохаживался, вырулил джип. Надо сказать, что интенсивность автомобильного движения у нас тут, в лесу, составляла две-три машины в сутки, и, разумеется, внедорожник немедленно привлек мое внимание. К тому же финны на джипах вообще ездят крайне редко. А подобные, с тонированными стеклами, на дорогах Финляндии я если и встречал, то только с российскими номерами. Вот и этот автомобиль всем своим видом, казалось, кричал: я из России! Чтобы утвердиться в своей догадке, я присмотрелся к номерам – однако они оказались заляпаны грязью. Тоже свидетельство в пользу нашенского происхождения тачки: покуда мне не доводилось видеть ни единой грязной финской машины.
Все мы смотрели на джипарь во все глаза, аж голову сворачивали. Он прополз мимо на скорости не более двадцати километров в час, и, несмотря на глухие стекла, мне показалось, что из машины за всеми нами пристально наблюдают. От этого я почувствовал себя неуютно. Автомобиль уполз дальше в гору, оставив после себя чувствительный запах выхлопных газов. А мы, словно деревенские дети, долго глядели ему вслед.
Тут ко мне подошла Леся. Спросила, кивнув в сторону, куда удалился внедорожник: «Что скажешь?»