Ревность
Шрифт:
— Здравствуй, Прохор. Теперь поздоровались.
Странные взаимоотношения сложились между мной и другом Геры со школьной скамьи. Вроде и делить нам с ним было нечего, но я не могла заставить себя находиться подолгу рядом с ним. Этот человек во мне кроме гадливости, никаких других эмоций не вызывал. Разве что мне постоянно казалось, что от него можно запросто ожидать подлого удара в спину. С виду Прохор Антошин совершенно не выделялся среди миллионов обычных людей. Ничем не примечательная внешность: среднее телосложение, средний рост, черты лица вроде и правильные, но тоже какие-то средние. Но должна признать, что при этом девушек он менял… Я через полгода после того, как Гера нас познакомил
После того как тарелки наполнились, и присутствующие наконец приступили к тому, для чего, собственно, и собрались в нашем доме, я, напротив, внутренне сжалась от внезапной дурноты. Кусок отказывался лезть в горло и мне приходилось возить ложкой в тарелке с супом, который, не обращая внимания на моё минорное настроение, пах восхитительно. Ещё бы, любая стряпня Марии Мстиславовны пахла так, что любой будет готов съесть еду вместе с посудой. Но волшебному аромату оказалось не по силам пробудить желание насладиться кулинарным шедевром. Как и следовало предположить, через пять минут после начала трапезы неугомонная свекровь перешла в лобовую атаку.
— Когда ты последний раз была у врача, Мира?
— Вчера.
— И…. Как прошло лечение? Какие прогнозы?
Я неуверенно взглянула на сидящего слева мужа, увлечённо поглощающего крем-суп, затем на тётю Машу, расположившуюся по другую сторону от меня, и которая неодобрительно покачивала головой и досадливо поджимала губы, посылая говорившей многозначительные взгляды. Разве это прилично обсуждать чьё-то здоровье, особенно женское, на семейном обеде? Я не знаток правил общения в высшем обществе, но что-то мне подсказывало, поднятая тема далека от приличий, страстно обожаемых Еленой Викторовной. Но издеваться надо мной, свекровь видимо любила ещё больше. Дополнительным раздражающим фактором являлось присутствие за столом одного постороннего человека. Даже то обстоятельство, что он был совладельцем компании Геры, а также его другом, не делало его членом семьи, по крайней мере для меня.
— Мира, что же мне из тебя клещами тащить ответы? — свекровь рассержено приструнила мою нерешительность.
— Просто не хотелось бы портить аппетит присутствующим интимными подробностями.
— Деточка, за столом все взрослые люди, к тому же мы одна семья. Никакого стеснения или неудобства, а уж тем паче потери аппетита не предвидится. Я все ещё жду ответа на вопросы, Мира.
Оставив ложку в покое, я переплела руки в замок на коленях, прикрытых тканевой салфеткой. Призывая всё имеющееся мужество и терпение, чтобы пережить должно быть одну из самых кошмарных встреч с родственниками.
— Врач сказал, что лечение закончено. Я прошла курс восстанавливающей терапии. Теперь всё в порядке.
— И когда вы начнёте работу над новым ребёнком?
Но перед чёрствой свекровью любое терпение иссякало за секунду. После последней произнесённой ею фразы я вновь вцепилась в ложку одной рукой, вилку схватила другой, кровожадно мечтая, чтобы мои ногти как следует исполосовали отшлифованное косметическими хирургами лицо матери моего мужа. Как вообще можно говорить подобное?! Кто называет ребёнка новым? А предыдущий, выходит, старый, что ли? И если он погиб, не успев родиться, то неужели допустимо высказываться о нём пренебрежительно?! Кто бы
— С этим не стоит торопиться, — процедила сквозь зубы, испепеляя неповинную тарелку супа ненавистным взглядом, который предназначался совсем иному адресату.
— Лена, тебе не кажется, что Мира достаточно натерпелась. Какая нужда ворошить недавние события именно за столом. Не лучше ли дождаться окончания обеда и после в непринуждённой обстановке обсудить все волнующие тебя аспекты личной жизни детей.
— Мария, ты, как всегда, утрируешь. Ничего с твоей Мирой не случится, вечно ты за неё заступаешься. К тому же для неё любая обстановка «принуждённая». А я как мать, имею право знать, когда невестка подарит нам внуков. Мы, итак, слишком долго ждём. Уж, грешным делом, думали, что она неполноценна как женщина и не способна к зачатию.
— Лена!
— Леночка, ну что ты разошлась. — Родион Мстиславович накрыл ладонь супруги своей: — Мира же сказала, что по заверениям врачей со здоровьем у неё всё хорошо. Значит дети вскоре смогут порадовать нас счастливыми новостями о пополнении.
Я склонила голову как можно ниже и закрыла лицо руками, отказываясь находиться среди людей, которые задавали мне вопросы, с кажущимся вниманием выслушивали ответы, но при этом я испытывала стойкое ощущение, что меня никто не слушал. С самого первого дня я будто не существовала для родителей Георгия. Такое впечатление, что они смирились с моим присутствием в жизни единственного и обожаемого сына только для того, чтобы я как племенная кобыла исправно и регулярно приносила им потомство. Терпеть подобное, да ещё в присутствии большого количества народу — неподъёмная ноша. Молча встала из-за стола, но не успела сделать шаг, как муж схватил меня за кисть.
— Сядь, Мира, — голос спокойный, но не терпящий возражений. А я воззрилась в его синие глаза, не понимая, как он может быть настолько равнодушным. Ведь его мать оскорбила не только наше неродившееся дитя, но и меня — жену и женщину её сына. Как это всё мерзко и противно. Гера наверно что-то прочитал в моём мятежном взгляде и добавил гораздо мягче:
— Пожалуйста, Мира. Я прошу тебя.
Сама не заметила, как села обратно, но даже придя в себя знала, что открытой просьбе мужа я не в силах противостоять. Тем временем он наклонился ко мне, молчаливо призывая сделать тоже самое, после чего зашептал на ухо:
— Наберись терпения. Всё скоро закончится.
Мы оба вернулись в прежнее положение, и я согласно кивнула. Затем Гера наконец вспомнил о том, что именно он являлся хозяином дома и семейного обеда и вовлёк присутствующих мужчин в разговор о делах. Тётя Маша похлопала мне по ладоням, которые я вновь чинно сложила на коленях, тем самым подбадривая. Но принимать пищу за одним столом со свекровью-мегерой я отказалась окончательно и бесповоротно. «Перехвачу что-нибудь на кухне, когда гости разъедутся», — пообещала погрустневшему желудку.
После проводов родителей, к моему несказанному облегчению, Гера и Прохор скрылись в кабинете, а мы с тётей Машей сплетничали на кухне за чашкой чая.
— Видишь, всё прошло не так уж и плохо.
— Конечно, если не считать того, что, по их мнению, я неполноценная женщина, не способная родить им внуков, — зло осклабилась в ответ.
— Тю, не обращай внимание. Собака лает, ветер носит. Ленка сама-то еле разродилась Герой в своё время. Вот на тебе и отыгрывается теперь. Думаешь Родик ей мало нервов потрепал по молодости? Ходок ещё тот был. Повезло, что хоть с возрастом остепенился и в профессии к тому же возвысился, репутация вроде как обязывает.