Революция 1917-го в России — как серия заговоров(Сборник)
Шрифт:
К Октябрьской революции он от просветительства поднялся до уровня политического движения. В течение 1917 года при активном участии джадидов четыре раза проводился Всетуркестанский курултай мусульман. Там впервые была официально оглашена идея об образовании Туркестанской автономии в составе демократической России. На последнем заседании съезда было принято решение об образовании центрального руководящего органа — Туркестанского краевого мусульманского совета. Его образование предполагало объединение разрозненных, не связанных друг с другом мусульманских обществ, комитетов и союзов, чтобы придать национальному движению
Председателем совета был избран Мустафа Чокаев (Чокай, Шокай). Об этом деятеле чуть подробнее мы поговорим ниже.
Разногласия между джадидами и духовенством привели к расколу в рядах демократического движения. Сначала была создана организация «Шурои Исломия» («Исламский совет»). Но вскоре духовенство со своими сторонниками покинули её и основали «Шурои Уламо» («Совет духовенства»).
В народном мышлении удельный вес религиозности был наиболее высок в Средней Азии. Если в Поволжье, Крыму, Закавказье ещё до Февраля возникли легальные и нелегальные политические организации партийного типа, то в Туркестане даже их зачатков ещё не существовало. Причина: социальная неразвитость коренного населения и особенно жёсткий контроль со стороны русской администрации. Только в июле 1917-го на Первом Всеказахском съезде в Оренбурге была оформлена первая в Туркестане политическая партия «Алаш» и Временный народный совет Алаш-Орда.
Выработкой программных основ этого движения занималась немногочисленная национальная интеллигенция, учившаяся в российских вузах и воспринявшая европейскую культуру. Одним словом — либеральная. Большевистскую перспективу она отвергала. Её типичный представитель М. Чокаев, спустя время, возглавил едва ли не самое реакционное образование в крае — Кокандскую автономию, которая по замыслу её внутренних и внешних создателей должна была стать базой и началом процесса отрыва Центральной Азии от Советской страны.
Забегая вперёд, без злорадства, но с полным пониманием неизбежности исторического возмездия, отметим, что ни Временное Сибирское правительство, ни «верховный правитель» Колчак, боровшиеся против большевиков, не оценили вклада в эту борьбу алаш-ордынцев. Буржуазные силы в Заволжье, Зауралье и Сибири, опиравшиеся на интервенцию и другую поддержку их зарубежных одноклассовых собратьев, не собирались делиться властью с инородцами, которых, как и царский режим, считали людьми второго сорта или вообще за людей не принимали — так сказать, «басурмане», «нехристи».
Крах либерально-демократических иллюзий заставил многих националистов снова вспомнить о правах и свободах, которые провозгласила диктатура пролетариата, установленная большевистской революцией. Это, безусловно, относится и к иллюзиям чисто исламских организаций. По сути, ни одна политическая сила, кроме той, что совершила революцию в октябре 1917 года, не могла предоставить туркестанцам большего и лучшего выбора и набора социальных справедливостей. Как ни странно, но к необразованным мусульманским массам осознание этого пришло раньше, чем к их руководителям-националистам. К некоторым руководителям оно так и не пришло вовсе…
Важным этапом в деятельности националистов региона
Однако после октябрьского переворота в Петрограде и последовавших за ним событий, прежде всего, в Ташкенте и Коканде, национально-освободительное движение Туркестана пошло по иному руслу.
В Ташкенте под руководством большевиков произошло восстание и 1(14) ноября 1917 года в городе была установлена советская власть. В течение трёх последующих месяцев она утвердилась в Самарканде, Асхабаде, Красноводске, Чарджуе, Мерве, Скобелеве, Пишпеке, Кушке и других городах. Это не на шутку встревожило исламские круги, тесно связанные с местной буржуазией.
С 26 по 28 ноября (9-11 декабря) 1917 г. они провели в Коканде IV Чрезвычайный краевой мусульманский съезд. Он и провозгласил так называемую Кокандскую автономию. Были избраны Туркестанский временный совет и правительство. Премьер-министром стал Мустафа Чокаев, бежавший сюда из восставшего Ташкента. К тревоге и негодованию одних и к надежде и радости других в Коканде разрабатывались планы ликвидации советской власти, восстановления ханства и учреждения Среднеазиатского халифата. То есть — полного отделения Туркестана от России.
А современные казахские, узбекские, киргизские и др. историки могут выдать перлы наподобие следующего:
«Анахронизмом выглядят утверждения, присутствующие до сих пор в научной литературе и средствах массовой информации, о панисламистских и пантюркистских устремлениях, как туркестанских народов, так и вообще российских тюрок в 1917 г. ив годы гражданской войны. Национальные и этнократические интересы оказались гораздо сильнее подобных доктрин, которые затронули на самом деле узкий круг местных интеллектуалов».
Так ведь в том-то и дело, что именно данный «узкий круг», имевший, как правило, широкие финансовые возможности и устойчивую координацию с единомышленниками внутри и вне страны, задавал тон всей тайной и явной политической борьбе в Туркестане. Взгляды мусульманских интеллектуалов имели серьёзное влияние на мусульманскую массу и в других регионах России. В Туркестане же это влияние в силу объективных исторических причин и почти тотальной безграмотности масс было просто огромным.
Чокаев и его министры, испытывая очевидную симпатию к Турции и пантюркистам, прагматически ориентировались на англичан ввиду явного успеха последних в мировой политике вообще и на фронтах Первой мировой войны, в частности. Об этом имеются документы не только в советских источниках. В книгах и статьях, опубликованных на Западе, отражена подрывная работа Великобритании в Средней Азии в тот период.