Революция чувств
Шрифт:
– Не понял, причем здесь пыжиковая шапка? Она моя, она новая. Мне ее жена на день рождения подарила, и чек есть у жены, она всегда хранит чеки. Я ее не украл, вы что, – искренне возмутился Николай Кузьмич Пузиков, – отдайте шапку, Женя, мне холодно, я старый человек, лысина мерзнет.
– Вон, видите, Николай Кузьмич, этот офицер опять на вас смотрит. Вы, может, и ни при чем. Но пыжиковая шапка и Япанович – история темная, и не место на митинге вспоминать о ней. Это я вам, как пиарщица, говорю. Раз у офицера СБУ плохая ассоциация возникла, не провоцируйте службу безопасности. С ней шутки плохи. Смиритесь. Ради всего святого, прошу вас.
От удивления уши пыжиковой шапки остолбенели,
– Пыжиков вы наш!
– Я Пузиков, я не понимаю…
– И не надо понимать. Считайте, Николай Кузьмич, что это приказ. Приказ по законам военного времени. Приказ.
– Чей?
– Вам что, нужно письменное уведомление от офицера службы безопасности Закраины?
– Ничего мне не нужно, – обиженно произнес Николай Кузьмич, повернулся, и, опустив голову, коронованную вывернутым на изнанку пыжиком, пошел прочь. Задорожцы дружно скандировала «Япанович, Япанович, Япанович!!!»
Женька понимала, что незаслуженно обидела нормального дядьку, что офицер шизофреник, но смеяться или плакать над щекотливой ситуацией некогда. Нужно работать.
Она с завидным напором и усердием протискивала свое комиссарское тело сквозь толпу, от которой веяло холодом и агрессией. Над головой нервно реяли синие флаги, фальшивое шипение уличных колонок заглушали громкие призывы задорожских ораторов поддержать Виктора Япановича. В противоположном политическом лагере оппозиционные активисты кричали «Юбченко! Юбченко! Юбченко!» Над площадью под шквал аплодисментов в небо взлетели сотни оранжевых воздушных шаров. Студенты раздавали участникам митинга апельсины.
– А чего наши регионалы ничего не раздают? – послышался старческий голос позади. Женька обернулась. Группа немолодых людей, тем, кому за шестьдесят, стуча от холода зубными протезами, выражали недовольство происходящими событиями на противоположной стороне проспекта Ленина.
– Дмитриевич, у тебя есть чикушка?
– Наливаю, мужики, держите одноразовые стаканчики прямо. Ой, мимо. Руки крюки. О! Получилось.
– Закуска есть?
– У оранжевых через дорогу, хи-хи. Там все есть.
– Я пойду, пару цитрусовых фруктов свисну, мужики держите бутылку, я сейчас, – Женька всполошилась. Она с детства не любила штрейкбрехеров и дезертиров.
– Мужчина, вы куда?
– Туда…
– Я представитель штаба «Партии Губерний», митинг в поддержку Виктора Япановича проходит здесь. Вы ничего не перепутали?
– Так я хотел противника лишить продуктовых припасов, я за апельсинами. Одна нога там, другая здесь.
– Ваша фамилия. Вы откуда?
– Понял. Все, тихо. Митингую тут. Я понял. Дамочка, не надо нервничать.
– И помните, я за вами наблюдаю. Спасибо за понимание.
Женька строго посмотрела на подвыпивших мужиков и пошла дальше. Апельсины, креативный ход, подумала пиарщица, дешево и сердито. А губернские товарищи с горя пьют водку, хорошо – не поют.
Кто сказал, что не поют?
– Ой, мороз, мороз, не морозь меня… – послышалось из толпы. Комисар работая локтями, быстро достигла цели. Группа товарищей, тех, кому за сорок, с плохой координацией в движениях и еще худшей в произношении слов всенародной, застольной песни распивали пятую по счету бутылку. Четыре пустых валялись возле старого тополя.
– Вы что себе позволяете? Товарищи! Это же митинг, а не день рождения, в конце концов, – возмутилась Женька.
– Вот именно,
– Евгения Комисар.
– О, слушай, Комисар, давай за меня. Мне сегодня сорок лет стукнуло. Вот тебе апельсинка, закуси.
– Оттуда? – укоризненно спросила Женька.
– Обижаешь, дядю Жору. Я из дома принес. Вот, на банан, если вражеских фруктов не ешь. Пей, солнышко. Все-таки день рождения. Сорок лет бывает только один раз в жизни. Полжизни Жора прожил. Сколько пережито и выпито! – Женька осознала, усатый именинник не отвяжется.
– Я пью за вас, Жора. И на этом точка, мужики, завязываем. Обещайте больше не пить и не петь.
– Обещаем, если выпьешь!
– Уважаемый, как вас?
– Николаевич.
– Уважаемый Георгий Николаевич поздравляю вас от всей души с 40-летним юбилеем. Желаю здоровья, счастья, благополучия вашей семье. Пусть будет радостным будущее в Закраине. За понимание! За стабильность!
– За стабильность!
Митингующие одобрительно улыбнулись и чокнулись пластиковыми стаканчиками с именинником. Не успела Женька опрокинуть пятьдесят граммов за незнакомого дядю Жору, как ее окликнул знакомый голос.
– Комисар!!! – Куликов осуждающе посмотрел на Женьку.
Ей некогда оправдываться, но она объяснилась с шефом.
– Саша, поверь, я пила для дела, – он поверил. В последнее время все, что Женька делала, вызывало у Куликова одобрение.
От строгого шефа нагоняя не последовало. Александр Куликов отвел Комисар в сторону, подальше от истеричных уличных колонок и митингующих, чтобы поведать последние новости. Он подробно рассказал ей о том, что из западной и центральной Закраины акции протеста перекинулись в восточные губернии. Так же как и в Задорожье, оппозиционеры сегодня митингуют в Харьевске, Неровном Рогу, в соседнем Днепробротанске. В столице на майдане Незалежности многолюдно. Оранжевые закраинцы в здании, где раньше размещался музей Ленина, обосновали свой штаб. Они окружили живым кольцом здание правительства, сейчас идет мирная осада администрации президента. Представители оппозиции заявили, что нынешняя власть может пойти в открытое противостояние, как только действующий президент Леонид Кучкист в Санкт-Петербурге встретится с российским президентом Ф.С.Бутиным и получит негласную санкцию на применение силы. Пресс-службы обоих президентов опровергают информацию о готовящейся встрече. Сам Леонид Кучкист утверждает с телеэкрана, что силового варианта развития событий не будет. Последняя информация, прозвучавшая от Александра Куликова, потрясла Евгению Комисар своей безысходностью. И это было еще не все. Спикер Верховной Зрады Владимир Павлин и Виктор Япанович пригласили на заседание Закраинского Национального Совета представителей губернских органов власти и местных советов, чтобы прекратить их массовый переход на сторону лидера оппозиции Виктора Юбченко. Выслушав внимательно Александра Куликова, глубоко вздохнув, и страстно выдохнув, Женька Комисар спросила у шефа:
– Саша, как ты думаешь, кровь на майдане будет?
– Подумай лучше, что будет, если Виктор Япанович проиграет. Мы с тобой на него работаем. На власть. Власть прямолинейную, коррумпированную, развращенную административным ресурсом. Нам отступать некуда. Будем принимать бой.
– Это революция?
– Да, девочка моя, мы в эпицентре. Это революция, оранжевая революция. Чтоб ее…
В подтверждение слов Александра Куликова на противоположной стороне проспекта Ленина оппозиционеры стали громко скандировать «Ганьба, Ганьба Япановичу! Ганьба!».