Рейдеры

Алексеев Михаил Егорович

«Слишком чист князь. Нет у него привычки вековых традиций владения людьми. Опыт власти у него есть, но не полной, когда повелитель владеет и душой, и телом подчиненного, и считает это естественным», – мелькнуло у Леона в сознании.

Он справился с эмоциями и далее уже трезво обсудил все вопросы с князем и его ближниками, принявшими участие в этом разговоре. А потом князь представил его вот как раз этим десятникам и полусотнику в качестве воеводы. Главе города, кто бы им ни был избран, был выписан указ о назначении Леона воеводой с правом снятия его только князем или специально уполномоченным для этого человеком по его поручению. В конце разговора князь не обошел и тему семьи Леона. Оказывается, ему, то есть Леону и его семье, за победу над ромейским войском построен дом внутри крепостной стены Вязьмы. Такой же, как и всем рыцарям из сотни тяжелой конницы, имеющим семьи. Это само по себе было привилегией. Леон знал, что воины из этой сотни почти поголовно пришли откуда-то

издалека вместе с князем. И сейчас его, Леонтия и его семью, взяли в этот круг. Ему было обещано, что семья ни в чем нужды иметь не будет. Дети будут учиться, старшие выберут профессии. И самое главное, как Муром обустроится, семью можно будет перевезти сюда. Если Леон пожелает – в Муроме ему поставят такой же дом. Либо Леон и его семья будут жить в детинце, резиденции воеводы.

Карьера Леонтия в княжестве, точнее ее взлет, поражала его самого. Но и обязывала ко многому.

Он махнул всем рукой в направлении города.

– Пойдемте в детинец. Поговорить нужно.

Уже подходя к городу, Леон увидел княжеских инженеров, что-то размечавших на территории, и решил завтра же пообщаться с ними. Князь сказал, что будет построен кремль, и он, Леон, обязан теперь по должности знать, что и как будет построено в его городе, который князем ему вменено оборонять.

Глава 26

– Товарищи! Коллеги! – Фомичев обвел взглядом всех сидящих за столом в зале совещаний. – Совещание сегодня будет коротким. По сути, оно и не совещание. Я просто хочу обратиться к вам с краткой речью. Поздравляю всех присутствующих и в вашем лице вообще всех нас, пришедших сюда три года назад, со знаменательным днем – переходом нашего плана ко второму этапу. Первый этап – закрепления в этом мире – мы завершили. Не скажу, что нам пришлось преодолевать неимоверные трудности, но они все же были. И жертвы были! И сколь они не были малы, людей уже не вернуть. И не важно, что эти люди были не из группы пришедших сюда из двадцать первого века. Они стали нашими в тот момент, как произнесли слова присяги. Тем более что и слова в этом времени более весомы, нежели в нашей прошлой жизни, и ценность жизни, учитывая малочисленность нас, выше. Хотя формально иногда она здесь ничего и не стоит. Главное – мы выжили! Мы устояли! Сегодня мы являемся полноценным государством, там, где еще три года назад ничего подобного не было. Наверное, в этом мире мы можем быть родоначальниками русской государственности, обогнав Рюрика и его дружину. Но это пусть думают и решают ученые. В любом случае наш вклад именно в развитие этой земли в этой истории является определяющим. И все же без второго этапа все эти достижения, по теории брошенного камня в воду и затухающих волн, могут кануть в Лету. По данным нашей разведки, это лето у нас будет спокойным. От желающих наших богатств в этом году мы уже избавились. Новые пока еще не собрались с силами. И у нас есть возможность сосредоточиться на экономике. Отправляем экспедиции за железной рудой и кровью нашей экономики – нефтью. Мероприятия и порядок действий вам всем розданы и известны. Возникающие вопросы будем решать в рабочем порядке. Если нет вопросов – за работу!

Начальники отраслей, управлений и отделов зашумели, вставая и задвигая на место стулья и, негромко переговариваясь, покинули помещение. За столом кроме Фомичева остались Никодимов и Васильев.

– Ну что? Вроде все предусмотрели? – задумчиво проговорил князь.

– Все – вряд ли. Но в целом, я считаю, операция продумана на должном уровне. А человеческий фактор в данном случае полностью просчитать невозможно.

– Да! Невозможно! Кстати, – оживился Фомичев, – я почему-то считал, что нам придется столкнуться в степи с печенегами.

– На слуху они просто, – высказался Васильев, крутя шариковую ручку на столешнице. – Кто у нас в школе про черных булгар слышал? Ушли они во времена давние и растворились в них. Я вот о другом думаю.

Он поднял ручку и помахал ею.

– Скоро придется на перьевые чернильные переходить. – Поставил ручку в пенал и добавил: – И даже не автоматические. Застал кто-нибудь такие?

Он оглядел присутствующих.

– Наш класс был первым, перешедшим полностью на шариковые, – усмехнулся Фомичев. – Парты у нас были старые, с наклонными столешницами и разных размеров. Поменьше – впереди, больше – в задних рядах. И на них были выемки под чернильницы. А потом уже, в классе пятом, было круто иметь чернильную автоматическую ручку. Буквы из-под ее пера выходили и правда покрасивее. Плохо только, что перо недолго служило. Мазать начинало. А так прикольно было – можно было цвет чернил менять. А еще чернильные перья долго применялись в почтовых отделениях.

– А я еще как раз чернильными перьями и начинал писать, – с легкой мечтательностью в голосе ответил Васильев. – У каждого была чернильница-непроливайка.

– Ну, вы, блин, и мастодонты! – фыркнул Никодимов. – Сказал бы старые пердуны, но как-то это не совпадает с тем, что вижу. Да и не по чину.

И вытащив из органайзера ручку, покрутил ее перед глазами, разглядывая.

– Придется

учиться писать пером. Надеюсь, перья-то делать и чернила мы умеем? Я как-то об этом не задумывался.

– Умеем! – покровительственно похлопал по плечу коллеги Васильев. – Когда ты на нашего князя дело шил – мы с ним много думали. О разном. В том числе и о подобных мелочах.

Неделя после прибытия конвоя с бывшими рабами из Хамлиджа в княжестве была бурной. Ставшее уже рутиной распределение новых людских ресурсов заслонило собой подготовку к событию рубежному для развития княжества. Совершенно незаметно для людских глаз был расконсервирован склад хранения спецтехники. Эта техника вне зависимости от предназначения на газогенераторы не переводилась. Что подчеркивало важность предстоящей миссии. Точнее двух миссий. Техника предназначалась для экспедиций по поиску и разработке железнорудного и нефтяного месторождений. Одна экспедиция должна была подняться по Оке в район города Железногорска двадцатого столетия и найти железную руду, другая – также подняться по реке, только носящей название Белая, и найти в ее верховьях нефть. Плюс к каждой экспедиции прикреплялся комплект строительной техники, предназначенной для обустройства затонов, причалов, укрепленных пунктов мест добычи, переработки и хранения ресурсов. И строительства городов как форпостов княжества. Где предусматривалась первичная переработка сырья и его хранение. В качестве боевой составляющей к специализированной технике каждой экспедиции добавлялись старые радиостанции Р-140 на базе ЗиЛ-157, недорого купленные на распродаже техники с баз длительного хранения, и по три единицы боевой техники – по одному БМП-1 и по два колесных бронетранспортера. Это была главная огневая мощь экспедиций. Кроме этого, с каждой экспедицией шло по сотне легкой конницы, на которую ложилась обязанность ведения разведки и боевого охранения геологоразведочных партий; сотне тяжелой пехоты и полусотне лучников для обеспечения безопасности расположения экспедиций.

Места, в которые готовились отбыть экспедиции, были заведомо неспокойными. Хотя для этих времен любой выход за пределы крепостных стен был таковым. С техникой в командировки шло по двенадцать бойцов из состава мотострелковой роты и по два радиста. Работа и служба на будущих месторождениях планировалась пока вахтовым методом.

Список первичных задач перед этой первой вахтой был наиболее внушителен, поэтому смена планировалась лишь весной следующего года. Правда, это не относилось к мотострелкам. Смена их должна была произойти до ледостава, по причине малочисленности бойцов и, соответственно, повышенной загруженности личного состава службой. Полгода службы в режиме «через день – на ремень», и это не считая усиленных вариантов службы при обнаружении потенциальной опасности. Тогда и спать приходится на боевых постах по очереди.

Группе Чибиса выпала «честь» стать первопроходцами в прямом смысле этого слова – экспедиции планировались по неизвестным пока рекам и их притокам с подъемом по ним на максимально возможную дальность сближения с потенциальными местами добычи нефти и руды. Задача их группы лежала южнее города Орла. Которого в это время еще не было. Весной, получив предварительный приказ о подготовке к экспедиции, их десяток доукомплектовался еще одним новобранцем из местных. Им стал молодой парнишка из голядско-го рода Бобров. Непреодолимое желание стать могучим воином, владеющим чудодейственным оружием и управляющим невиданными железными монстрами, заставило его покинуть племя, сесть за парту и выучить два новых для себя языка. Но и это еще не гарантировало исполнения мечты. Но судьба вовремя предоставила шанс.

Боевые группы обеих экспедиций укомплектовывались из расчета четыре человека на боевую машину: механик-водитель (БМП) или водитель БТР, оператор-наводчик пулеметной установки или пулеметчик (БТР), наводчик – оператор орудия (БМП) и по два стрелка или десантника в прикрытии. Людские ресурсы роты были уже изрядно растащены по городам и объектам княжества, поэтому командирам десятков, под их ответственность было разрешено искать и привлекать к службе местные ресурсы. Естественно, контрразведка в стороне не оставалась. Но рекрут с честью прошел и полиграф, и тест на знание языков, и зачет по физической подготовке. С последним у аборигенов вообще все обстояло очень хорошо. Имя паренька было Виргилиус и тут же было заменено на более простое Витек. Как к этому относиться – обидеться или нет, – парень понять не успел, ему тут же пообещали поменять позывной, когда он повзрослеет на Виктор-Чистильщик. Если он, конечно, дотянется до этого имени в профессиональном плане. Виргилиус еще не настолько хорошо знал язык, но прозвище Чистильщик вызывало у него не очень приятные ассоциации. Поэтому Витек его вполне устроило. Тем более что это было для него неважно. Он был безмерно счастлив и горд! Горазд, глядя на него, узнавал в нем себя полгода назад. Чибис приказал ему взять шефство над молодым, приучая его к распорядку дня и службы. Остальные посмеивались, почему-то называя Горазда «дедушкой», но каждый старался обучать новобранца тому, в чем сам был силен. В целом к походу боец был сносно подготовлен как автоматчик и зачислен в экипаж Пловца.