Рейды в стан врага

Бунаков Степан Яковлевич

мой дивизии, первый и второй егерские батальоны, подразделения сорок пятого пехотного полка. В течение ночи возможен подход резервов.

Подполковник Никитин доложил о состоянии артиллерии и минометного дивизиона бригады. Потерь в орудиях не было. Тревогу вызывало только положение с боеприпасами. Каждый снаряд был на счету, а баржа все еще стояла на внешнем рейде и не было известно, когда ее подведут к месту разгрузки.

Командир бригады повернулся к сидевшему на бруствере окопа начальнику тыла полковнику Смирнову:

–  Что вы скажете на это, Александр Николаевич? Смирнов неторопливо поднялся, отряхнул прилипшую к бриджам землю.

–

 Баржу уже подают к берегу. Разрешите пойти и лично проследить за выгрузкой? Кроме того, прошу оказать помощь людьми, - в своей манере высказался начальник тыла.

Вмешался начальник политотдела:

–  Для перевозки боеприпасов можно использовать трофейные машины. Я только что видел, как шоферы из батальона связи на них кабель развозят.

Майор Кукушкин доложил о состоянии частей бригады. Он только что вернулся с переднего края и находился в несколько возбужденном состоянии. Выслушав его доклад, командир бригады по обыкновению кивнул, что означало его согласие с оценками и выводами, и повернулся ко мне:

–  А каково мнение об обстановке начальника штаба?

Я доложил, что бригада выполнила свою задачу на первый день боя: она захватила плацдарм и удержала его. Противник лишь незначительно потеснил подразделения первого и третьего батальонов и вклинился в нашу оборону на 150-200 метров. Но положение было восстановлено. На всех этапах боя поддерживалось тесное взаимодействие с кораблями Ладожской военной флотилии. Их артиллерия выпустила по врагу более двух с половиной тысяч снарядов. Четко действовали корректировочные посты моряков. Я не мог не отметить распорядительность и инициативу капитан-лейтенанта Ф. Н. Сочейкина, очень быстро реагировавшего на запросы десантников об огневой поддержке. Хорошо действовала наша штурмовая и бомбардировочная авиация.

Характеризуя свои силы, я сказал: бригада, несмотря на потери, боеспособна. Личный состав успешно решает поставленные задачи. Командиры и бойцы почувствовали свою силу и надежно обороняют занятые рубежи. Однако необходимо как можно быстрее восстановить разрушенные в ходе боя позиции, прикрыть их заграждениями, принять необходимые меры по предупреждению действий разведки противника. Хотя ночь светлая, но бойцы за день устали, их бдительность ослаблена.

–  Мы не расходимся в оценке обстановки, - сказал комбриг, когда я закончил доклад. - Сейчас уточню каждому задачу, а начальника штаба прошу подготовить боевое донесение командарму и проследить за подготовкой частей к завтрашнему бою.

Шестнадцать атак. Шутка ли!

Офицеры управления бригады разошлись по частям и своим службам. Мы с подполковником Блаком и майором Суровым остались втроем.

–  Как там у Кондрашова? - спросил Александр Васильевич у начальника политотдела.

–  Дерутся отчаянно. Молодцы. К сожалению, и потери немалые. Лейтенанта Вихарева помните? Его взвод после высадки на берег был направляющим в роте, несколько оторвался от нее и попал под огонь противника. Шюцкоровцы двинулись на его позиции. Дело дошло до рукопашной. Видели бы вы, как Сергей Вихарев руководил боем, как его подчиненные сражались с противником! Старшина Пенятин рассказывал, как его сбил с ног здоровенный солдат и чуть не заколол штыком. Выручил старший сержант Василий Кук - успел сразить врага очередью из автомата.

Кук - молодец. В том бою он уничтожил еще четырех вражеских солдат.

Майор Суров встал и зашагал вдоль траншеи. Он так делал всегда, когда бывал чем-то взволнован.

–  Взвод Вихарева атаку, конечно, отбил, -

продолжал начальник политотдела. - Но испытания для него на этом не закончились. У небольшой песчаной высоты десантников прижал к земле пулеметный огонь из дзота. Сергей Степанович приказал старшему сержанту Куку и красноармейцу Вагину уничтожить вражескую огневую точку...

Тут надо пояснить. Вторая стрелковая рота, в которой находился старший сержант Кук, не имела локтевой связи с третьей ротой. Разрыв между ними достигал полутораста метров. На стыке двух подразделений и оказались Кук с Багиным в тот момент, когда в разрыв устремился финский батальон. Наши бойцы встретили противника огнем и вынудили его остановиться. Четырежды враг поднимался в атаку и столько же раз откатывался, неся потери от пулеметного и автоматного огня наших смельчаков. Багина ранило. Кук оставил его перевязывать рану, а сам пополз вперед к огневой точке врага. Гранатами старший сержант заставил замолчать вражеский дзот, а затем и занял его. В траншею к Куку перебрался и Багин, перевязавший рану. Теперь они находились в полукилометре от нашего переднего края, двое против беспрерывно атаковавшего противника.

Кончились патроны. Смельчаки стали стрелять из автоматов, взятых у убитых солдат. Лишь ночью удалось пополнить боеприпасы.

Двое суток комсомольцы Кук и Багин отбивали натиск врага. До десяти вражеских атак они отразили, не отступив ни на шаг. Их дважды бомбили самолеты противника, по ним стреляла неприятельская батарея. Но советские воины выстояли. А когда рота перешла в наступление и отбросила врага от высоты, старший сержант Кук вновь стал командовать своим отделением и повел его в атаку. За мужество, воинскую сметку и стойкость в борьбе с фашистскими захватчиками Василию Семеновичу Куку Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1944 года было присвоено звание Героя Советского Союза. Высокой правительственной награды был удостоен и красноармеец Ф. А. Багин. Позднее, во время боев в Заполярье, Кук, к тому времени командовавший взводом, был отмечен орденом Красной Звезды.

Умело действовали тогда и артиллеристы. Командир противотанкового орудия старшина Василий Шаренко с расчетом первым же выстрелом заставил замолчать вражеский пулемет. Противник обнаружил пушку и попытался захватить ее, бросив в атаку группу автоматчиков. Артиллеристы приняли бой и сражались до последнего. В строю остался только Шаренко, но и он был ранен. В этот критический момент на выручку противотанкистам поспешили бойцы первого батальона - целый взвод.

Старшина Василий Петрович Шаренко вместе со стрелками отражал атаку и спасал свою пушку. Когда вражеские автоматчики приблизились к орудию, он забросал их гранатами. Он отстоял орудие и отомстил за павших товарищей.

Суров не рассказывал - живописал. Лицо его было так одухотворенно, что, казалось, он сам лично пережил все перипетии дневного боя. А мы с комбригом все явственнее представляли происшедшее на этом кусочке плацдарма, людей, защищавших его. Что ни говорите, а комиссар умел и убеждать, и вдохновлять. Собственно, таким и должен быть политработник.

В первый день боя на плацдарме отличились многие артиллеристы. Вот еще несколько примеров. Противотанковое орудие под командованием старшего сержанта Федора Николаевича Худанина занимало позицию на стыке первого и третьего батальонов. Здесь во второй половине дня были самые яростные атаки противника. Когда очередная вылазка заканчивалась неудачей, враг подбрасывал резервы и начинал новую.