Рейды в стан врага
Шрифт:
Так, после очередной отбитой атаки враг подтягивал пополнение. Его солдаты, прикрываясь деревьями, двигались в сомкнутом строю. Худанин в бинокль обнаружил их и решил расстроить неприятельскую атаку. Когда вражеские солдаты подошли на верный выстрел, Федор Николаевич дал команду на открытие огня. Осколочные снаряды "сорокапятки" буквально секли противника. Рота, предназначенная для очередной атаки, разбежалась по лесу. Но многие из ее солдат больше не поднялись с земли.
Чтобы убрать мешавшее орудие, гитлеровцы вызвали огонь минометов. И, прямо скажем, не жалели боеприпасов. Казалось, что от пушки Худанина,
Огонь вел Худанин. Один за всех: за командира, за наводчика, за заряжающего. Остальные бойцы расчета из-за ранений не могли стать к пушке. Вражеская пуля обожгла лицо Федора Николаевича. Кровь заливала глаза. Но он заряжал пушку, наводил на приближавшихся гитлеровцев и стрелял. Еще две пули впились в Худанина - одна в ногу, другая в грудь.
Уже нет сил стоять от потерн крови Тогда старший сержант опустился на землю и ползком подкатил к орудию еще несколько снарядов А когда враги снова устремились к пушке, ударил из нее по наседавшим гитлеровцам
Шестнадцать атак провел противник в стык между батальонами. И ни одна из них не увенчалась успехом. При их отражении отличился и расчет противотанковой пушки старшины 1-й статьи Николая Ивановича Фомина, в трудную минуту пришедший на выручку Худанину.
Легко сказать "отбили шестнадцать атак". Попробуйте представить, что стоит за этими словами. Смелость? Воинское мастерство? Сила оружия? Искусство командиров? Наверно, все вместе взятое и помноженное на сыновнюю верность бойцов и командиров своей матери-Родине. Мне очень хочется, чтобы люди не забыли тех, кто совершил подвиг, и тех, кто пал в бою.
– А я верю, это не забудется никогда! - убежденно сказал подполковник Блак - Память народа бессмертна. И мы должны быть достойны ее. А потому - за дело. До завтра нам с Владимиром Александровичем надо успеть побывать в частях Степан Яковлевич будет на связи. В случае чего - немедленно доложить об изменениях обстановки. Вначале мы пойдем в первый батальон, оттуда в третий.
Вскоре в сопровождении двух автоматчиков они скрылись между деревьями.
Пока молчали телефоны, я решил еще раз просмотреть боевые донесения из частей, уточнить просьбы командиров и к приходу комбрига подготовить необходимые рекомендации. В донесениях отмечались и самоотверженные действия личного состава. В частности, говорилось о личном примере в бою парторга первой стрелковой роты сержанта Ф. Ф. Козуткина. Он отважно сражался с противником, увлекая за собой товарищей по оружию. Оказавшись раненным, отказался покинуть боевой порядок и продолжал косить из автомата наседавшего врага.
Пример для подчиненных подавал и командир первою взвода этой роты лейтенант Федор Никитич Мо розов. Будучи раненным, он не ушел с поля боя Мужественно сражались и его подчиненные. Они не уступили своих позиций противнику даже тогда, когда он втрое превосходил их числом. Лейтенант Морозов
погиб в том бою. Бойцы взвода поклялись отомстить врагу за его смерть.
Выше я уже сообщал, что в третьей роте сложилась тяжелая обстановка. Выбывшего из строя командира заменил работник политотдела майор Кузнецов. Но и он
Я подумал, что нужно соответствующие страницы донесений обязательно показать начальнику политотдела, а также поставить его в известность о ранении двух офицеров из управления бригады - капитанов Георгия Николаевича Григорьева и Ивана Федоровича Константинова.
После двух часов ночи взрыв необычайной силы потряс все вокруг. Что-то тяжелое грохнулось на перекрытие нашего КП. Перекрытие было жиденькое, в один бревенчатый накат, присыпанный грунтом. На карту, с которой я работал, с потолка посыпалась земля.
Я выскочил из укрытия. Озеро было окутано дымом, в котором бесновался огонь. На перекрытии лежала покореженная металлическая ось с изломанным колесом.
Бросился к телефону, чтобы позвонить начальник} тыла бригады, ушедшему к месту разгрузки боеприпасов.
– Что случилось, Александр Николаевич? - спросил я, услышав полковника Смирнова.
– Беда, - упавшим голосом проговорил начальник тыла - Взорвалась баржа с боеприпасами.
Этого нам еще не хватало.
– Как это произошло?
– Буксир тянул ее к берегу, к месту разгрузки. В это время артналет.
– Дымовую завесу ставили?
– Все как положено. Но во время обстрела прямое попадание, и баржа мгновенно взорвалась.
– Велики потери?
– На берегу никто не пострадал. Она взорвалась далеко от берега Смирнов помолчал, потом сказал с горечью - Лучше бы меня прихлопнуло, чем такое.
Помощь так своевременна...
К моменту возвращения командира бригады на КП собрались начальник тыла полковник Смирнов и командующий артиллерией бригады подполковник Никитин. Настроение у них было подавленное, особенно у Смирнова, который считал себя виновником происшедшего. Конечно, можно было на внешнем рейде перегрузить боеприпасы на небольшие суда, а не водить такую махину под носом у противника. Но кого теперь ни вини, делу не поможешь.
Подполковник Блак решил срочно переговорить с командующими армией и флотилией и просить их о помощи боеприпасами. Быстро было подготовлено и отправлено донесение в адрес генерал-лейтенанта Крутикова С командующим флотилией связались по радио.
Через короткое время комбригу передали радиограмму. Это было боевое распоряжение командарма7. Генерал-лейтенант Крутиков требовал во что бы то ни стало не пропустить противника по дорогам на Салми и Питкяранту. В помощь 70-й бригаде направлялась 3я морская стрелковая бригада. В конце боевого распоряжения указывалось, что наши заявки на подавление целей авиацией и поставку боеприпасов приняты и будут удовлетворены.
– Это хорошо, это своевременно, - не скрывая удовлетворения, повторял подполковник Блак. - Надо сообщить о решении командарма командирам батальонов. Это поднимет настроение личного состава...
– По какому случаю торжество? - заметив наши одухотворенные лица, спросил неожиданно появившийся начальник политотдела.
– Читай, Суров, у начальника штаба интересный документ, - не скрывая улыбки, проговорил подполковник Блак.
Владимир Александрович пробежал глазами радиограмму, резюмировал: