Резчик
Шрифт:
— Времени почти не осталось, — я недовольно посмотрел в окно, затем открыл дверь и чуть высунулся, чтобы крикнуть вознице. — Давай к пансиону!
Карета резко поехала и Александра, державшая меня за край плаща, чтобы не вывалился, не рассчитав силу, втянула обратно, отчего я не удержался и свалился на нее.
— Прости. Кхм. Там, по пути, должен быть ломбард. Надеюсь, что он не закрыт.
— М… хорошо, — сладко протянула Васко.
Мы одновременно посмотрели на нее. Всю дорогу Мариз и компания сидели тихо, даже не выглядывая из-под плащей. Васко только раз в минуту прикладывалась к небольшой фляге,
Мы встретились взглядами, и Маленькая удивительно легко выскользнула из-под плаща, в одно движение, оказываясь у меня на коленках. Взяла мою ладонь, прижала к своей щеке, от чего ее тело пробила дрожь. Алекс только рот успела открыть от удивления. Васко же прильнула ко мне, крепко обняв, и уткнулась носом в щеку, едва не выколов глаз рогом.
— А ну…! — Александра потянулась, чтобы схватить Маленькую, но на полпути ее руку перехватила Большая.
Большая приложила палец к губам. Мы все на минуту замерли. Алекс рывком высвободила руку, потирая запястье. Бросила на меня сердитый взгляд. Большая же подцепила Васко под мышки, и потянула на себя. Оказывается, та уже крепко спала, правда, вцепившись в меня мертвой хваткой. Вдвоем с Мариз они отцепили ее, уложив на сидение. Большая положила ее голову себе на колени, погладив по волосам.
— Берси! — Тихо прошептала Алекс, подсаживаясь ближе, и беря меня под руку. — Ты ничего не хочешь мне рассказать?
— Да я сам в шоке, — так же тихо сказал я.
— Кобель! — проворчала она, при этом больно ткнув кулачком в бок.
«Эх, это ты еще не знает, о чем мы с твоим отцом говорили», — печально подумал я и тихо рассмеялся.
— И что смешного ты в этом нашел? — все еще сердито спросила она.
— Потом расскажу. Мы почти приехали.
Памятный ломбард, к счастью, оказался открыт. Отсутствовала только вывеска над дверью. Витрина, за которой работал продавец, была пуста, и вместо знакомого ювелира у стойки топтался грубого вида мужчина.
— Закрыто, — бросил он, даже не взглянув в нашу сторону.
— Любезный, мы понимаем, что не вовремя, но…
— Закрыто, чего не понятно? — оборвал он меня, соизволив повернутся. Осмотрел сверху до низу, задержался взглядом на Александе. — Приходите в другой день, — при этом он посмотрел на вышибалу, прикорнувшего на табуретке у двери.
Вышибала был мне знаком, как собственно и я ему. Поэтому он даже ухом не повел, притворяясь спящим. На минуту повисло неловкое молчание, но внезапно из подсобного помещения вынырнул хозяин лавки.
— Доброго дня, добро пожаловать, — он подтолкнул встретившего нас мужчину к двери и придал тому ускорение коленом под зад. — Чем могу быть полезен?
— Через час у моего лучшего друга свадебная церемония в храме Светлобога. Мне нужен подарок для него и невесты.
— Прошу простить за грубость, но какую сумму вы планируете потратить на подарок? Еще раз прошу просить за бестактность, но это сэкономит нам время.
— Сорок две золотые монеты, — сказал я.
— Двести сорок две, — поправила Александа, взяв под руку и мило улыбнувшись хозяину
— Сейчас, сейчас, — он выудил из-под стола толстенную амбарную книгу и принялся быстро листать, время от времени тыкая в страницу пальцем. Найдя что-то интересное, обрадовался. — Вот, вклад просрочен уже несколько лет…
Несмотря на снегопад, перед храмом Светлобога не осталось и пяточка свободного места. С трех направлений к высокому зданию стекались горожане. Чтобы пробиться к площади, карету нам пришлось оставить за три квартала. Снова помогли подручные семьи Блэс, расталкивая толпу. Нас с Алекс зажали с двух сторон Мариз и Большая.
В самом храме людей было не меньше, чем перед ним. Кто-то молился, кто-то нес дары. Протиснувшись до алтаря, мы узнали, что из-за наплыва людей церемонию перенесли в малый зал, и она уже началась.
Мне доводилось бывать в храме Светлобога и от прочих он отличался тем, что поклонявшиеся никогда не изображали своего бога. Ни на фресках, ни в виде статуй. Взять за пример того же Зиралла, статуи которому изображали то в виде сурового воина, то в виде скучающего пьянчуги, да простит он меня за такое сравнение.
В храмах Светлобога все картины, так или иначе, изображали девять чудес, произошедших от его имени. Вот и в главном храме империи роспись на стенах открывала вид на охваченный огнем город. Картины сводились к алтарю, где целым и невредимым на фоне стихии стоял храм. Первое чудо, когда армия варваров дотла спалила небольшой приграничный город, название которого я не помнил. От города камня на камне не осталось, но вот храм, удивительно, не пострадал.
Я не большой поклонник богов, хоть малого пантеона, хоть большого. Для меня они не больше и не страшней, чем великий демон Хрум. Но, на всякий случай, я старался относиться к ним с уважением и не портить отношения.
Стены малого зала украшала мозаика, изображая вид паломников, идущих через пустошь. Копия алтаря, уменьшенная раза в три. Специальная кафедра, за которой старший священнослужитель читал что-то из книги в золоченом переплете. Перед кафедрой, взявшись за руки, стояли Матео и Ялиса. Церемония подходила к концу и в зал вкатили тележку с огромной книгой. Священник спустился с кафедры, ему тут же подали пышное перо на бархатной подушечке.
— Сим провозглашаю и свидетельствую от имени Его, что судьбы Матео и Ялисы отныне связаны. Покуда милость Его не покинет мир, сохранит он Книгу судеб и потомки потомков не разорвут род…
Прервав короткую речь, он быстро забубнил что-то явно нечленораздельное, ловко орудуя пером. Я же отметил, что когда он вписывал имена, вокруг книги появилось небольшое магическое возмущение. С десяток тонких синих и темно-желтых линий сами собой сложились в узор, который рассеялся, едва священник закончил писать. После этого книгу увезли, а священник, с чувством выполненного долга, спешно удалился.
— Поздравляем! — сказала Александра, проходя к ним и крепко обнимая Ялису. Поцеловала ее в щеки и принялась тискать. Молодая баронесса была просто возмущена таким обращением с собой и безрезультатно попыталась высвободиться. Поняв, что сил ей не хватит, с видом обреченности сдалась. Видя ее смущенное выражение лица, я не мог не улыбнуться, так же загоревшись желанием ее потискать.