Режим бога. Эпоха Красной Звезды - 4
Шрифт:
– Спасибо, Григорий Васильевич – похоже, что Суслов совсем не понял юмора и мысленно забрался на трибуну - Я долго размышлял о феномене Селезнева. И последние новости помогли мне полностью раскрыть его сущность
Суслов сделал паузу, в комнате воцарилась тишина. Пельше закрыл глаза и потер веки. Романов нахмурился.
– Это враг! Самый настоящий враг. Вот посмотрите, какую служебную записку мне передал глава 5-го управления КГБ товарищ Бобков
Бумага пошла по рукам, последней ее прочитал Щелоков и презрительно отбросил прочь.
– Первый отдел 5-ки –
– Они – кивнул Щелоков - Доносы и прослушка. Послушайте, ну рассказал Селезнев неудачный анекдот. Мой генерал не в том месте и не в то время посмеялся. Я ему вынесу предупреждение. Но неужели мы должны на Политбюро чьи-то доносы обсуждать?
– А мы знаем чей протеже Селезнев! – Суслов схватил со стола документ и потряс им – Это не первый сигнал и не второй. Тут складывается о-очень интересная картина.
– Вы, Михаил Андреевич, к чему подводите? – усмехнулся министр – Говорите прямо
– А я и говорю. Тут целый заговор. Один подрывает основы нашего государства, другой его покрывает. И это в тот момент, когда Политбюро ослаблено после убийства Андрей Андреича Громыко и смерти товарища Брежнева. В КГБ тоже не все гладко. Второй месяц не можем назначить Председателя
– Ну ты, Михаил Андреевич махнул – покачал головой Устинов – Нам от Селезнева пользы больше чем от всей группы советских войск в Германии. Польшу нам спас? С Италией подружил? Слышал, что и в Англии хорошо поработал
– А его выходки в ФРГ? – тут же повернулся к министру обороны Суслов – А антисоветские анекдоты? А эти песни с душком?
– Песни то вам чем не угодили? – тяжело вздохнул Романов
– Вот, послушайте – Суслов вытащил из внутреннего кармана пиджака еще один документ
– Нет мы не будем слушать! – Пельше не выдержал и ударил рукой по столу. Посуда жалобно зазвенела.
– Сколько можно таскать нам эти доносы? Партийный контроль проверял ситуацию в музыкальной студии МВД.
Щелоков удивленно посмотрел на Пельше.
– Там абсолютно здоровая, рабочая атмосфера. Такая атмосфера, Михаил Андреевич, что и вашим сотрудникам надо бы поучиться трудится с такой отдачей. Вы знаете, что у Селезнева в 15 лет уже четыре медали! Причем одна от иностранного государства
– Две медали – поправил Пельше Щелоков – И два ордена. За спасение дочери итальянского премьер-министра. И орден "Октябрьской Революции". За Каллагена.
Суслов сдулся. Суетливо поправил очки, убрал документ обратно в пиджак.
– А Бобкову этому, которого вы в председатели метите – мстительно произнес Щелоков – Напомните, что партия и органы у нас не няньки, а наставники общества!
– ----
– М…Что?
– Да просыпайся уже!
Я открыл глаза и увидел маму в халате. Зевнул. За окном еле-еле проклевывался рассвет, в доме же и вовсе было темно. Позади мамы стоял заспанный Леха, натягивая на себя джинсовую куртку
– Что случилось? Приехали югославы провести финал?
– Очень смешно – мама протянула мне темно синие вельветовые джинсы и серый
– Где ждет?
– На кухне
Я подскочил с кровати, быстро оделся. На кухне, действительно сидел хмурый Чурбанов и пил чай.
– Юрий Михайлович?
– Ну здравствуй, звезда бокса – министр встал, крепко пожал мне руку – Еле нашел вас. Пришлось Веверсу звонить, узнавать точный адрес
– Витя, что же ты не сообщил Юрию Михайловичу, где мы живем – мама стала доставать из шкафа печенье, пряники… В дверях маячил «мамонт», не зная куда себя деть.
– Людмила Ивановна, я буквально на секунду заскочил – Чурбанов смутился, глотком допил чай и продолжил – Тут Вить вот какое дело. Надо срочно съездить на Котельническую набережную.
– Куда??
– Ну в высотку.
– А зачем? – я недоуменно переглянулся с Лехой
– По дороге расскажу – Чурбанов скосил глаза на маму
Ага, понятно. Не хочет ее тревожить.
– Мам, мы быстро слетаем по делам и вернемся – я чмокнул опешившую маму в щеку и метнулся в прихожую. Там уже ждали охранники, которые судя по понимающим взглядам были в курсе ситуации. Мы вышли наружу и сели с Лехой в министерскую Чайку. Следом рядом приземлился Юрий Михайлович. Ворота открылись и мы кортежем с Волгами сопровождения рванули по проспекту маршала Жукова. Министр поднял трубку Алтая и коротко переговорил с кем-то: «Ну как там? Все по-прежнему? Передайте ей, что мы уже едем. Да, минут через сорок. Все, отбой». Я терпеливо ждал, глядя на мелькающие за окном сосны и елки. Леха зевал, тер глаза. Наконец, Чурбанов закончил разговор, негромко выругался
– Да что случилось то? – я резко потер уши, чтобы кровь прилила к голове. Хороший способ быстро проснуться.
– Одна дура на студенческой вечеринке вылезла на подоконник и грозится спрыгнуть – Чурбанов мрачно посмотрел в окно.
– И ради этого целый министр едет в Серебряный Бор??
– Дело в том, что это не простая студентка. Внучка первого заместителя главы Госплана Байбакова.
Леха удивленно качает головой, я тоже моргаю в недоумении.
– Наше министерство только создано – продолжает Чурбанов – Валят пока все что попало. Самоубийц-прыгунов мне ещё только на новом посту не хватало, да ещё такого уровня, вот я решился тебя побеспокоить.
– Там же милиция должна разбираться, нет? – Мамонт ткнул меня в бок – Может Щелокову позвонить?
– Он уже тоже в курсе. Милиция, врачи, все там… Но ей ты, Витя, нужен.
– Зачем? – я уже догадывался, но предпочел услышать это от министра
– Фанатка твоя. «Привезите сюда Селезнева, только с ним буду говорить» - Юрий Михайлович явно процитировал девушку – Сидит на карнизе, слезы ручьем, ревет… Врачи пытались поговорить, но какое там..
Министр махнул рукой и замолчал. Так в тишине мы и доехали до высотки на Котельнической, где снимали ‘’Москва слезам не верит‘’. Там уже стояло немало мигающих автомобилей – две милицейские, скорая, пожарная. Ступив на тротуар, я задрал голову вверх и попытался разглядеть самоубийцу. Бесполезно.