Режиссёр смерти: Последний дебют

Кипари Сан

– Ёмаё, кажется, у кого-то реально съезжает крыша в этом местечке, – причмокнул Борис Фоедов.

– Кто бы говорил! – съязвила Илона Штуарно. Она вместе с Сэмюелем принесла скрипачу воды. – На, пей!

Стюарт пригладил горячий лоб, опустошил стакан и тяжело вздохнул:

– Простите за это недоразумение... Забудьте о нём.

– О таком нельзя забыть... – вздохнул Пётр Радов. – Но мы попытаемся.

– Так... что с тобой пг’оизошло? – спросил Максим.

– Просто небольшое помутнение рассудка. Забудьте, – отмахнулся Стюарт. Он и сам не мог объяснить того, что с ним происходило. Не мог же он рассказать всем о том, что видел мёртвых воочию! Если

его сейчас считают немного обезумевшим, то что будет, если он им расскажет о своих страшных видениях?

– Тебе стоит отдохнуть, – сказал Табиб.

– Я в порядке.

– Я сказал, тебе надо отдохнуть. Слово доктора – закон, помни об этом.

Было бессмысленно спорить с Такутой, потому Уик замолк и вместе с ним отправился в свою комнату. Все проводили их встревоженным взглядом и переглянулись.

– Кстати, мы не ели и всё ещё не переоделись... – беспечно улыбнулся Борис и, несмотря на укоризненные взоры, отправился в свою комнату.

Остальные молчаливо простояли в коридоре где-то с минуту и решили последовать примеру актёра: привели себя более-менее в порядок, умылись, переоделись и позже встретились на первом этаже. Те, кто умеет готовить, отправились на кухню, остальные проследовали в столовую и решили отвлечься разговорами, однако разговоры никак не клеились и этаж медленно погрузился в молчание. Борис Феодов и Илона Штуарно, на удивление, сели вместе рядом с Сэмюелем Лонеро и о чём-то постоянно перешёптывались.

Когда еда была готова, все сели за стол и, пожелав друг другу приятного аппетита, принялись за скромные, но сытные и вкусные яства.

Когда все тарелки и стаканы были опустошены, Илона поднялась, поправила голос и с довольным лицом заявила:

– Ну что, Убаюкин, признаешься в своих преступлениях? Или нам тебя связать?

Максим возмущённо нахмурился и тоже поднялся:

– Хватит считать меня убийцей! Я не убийца, сколько г’аз повтог’ять?! Клочок волос ничего не г’ешает! Меня подставить могли!

– Против тебя все доказательства, ёмаё! – воскликнул Борис и тоже поднялся. – Давайте его свяжем и тогда на следующий день убийства не будет? Как вам идея?

– Э-эй! Вы совсем что ли?! Связывать меня не надо!

– Ага-а! Убийца, значит! – указала пальцем на него Штуарно. – Будь ты не убийцей, согласился бы на эту авантюру!

– Вы хотите, чтобы у меня руки затекли, пока я буду связан?! И вообще это наг’ушение личных гг’аниц!

– Как заговорил, ой, как заговорил! – смеялся Борис.

– Честно, это уже правда чересчур... – подал голос разума Гюль Ворожейкин. – Оставьте вы его в покое. Доказательств действительно мало и есть вероятность, что Максима действительно подставили.

– Нет! – возникла Штуарно.

– Ну, так уж и быть, – тотчас сдался Феодов, жестом успокоив фотографа.

– Но мы обличим тебя, убийца! – воскликнули противники Максима враз, указав на хмурого актёра, и звонко пожали друг другу руки. Всех удивляло, как сплотились друг с другом, казалось бы, враги и это... пугало. Союз безумца, способного на страшное убийство, и кровожадного журналиста-фотографа по-настоящему настораживал и напрягал остальных, ведь мало ли кто-то из них мог быть настоящим убийцей и обвинением и дружбой увиливать от подозрений? На самом деле каждый из участников подозревал всех, кем бы тот ему ни приходился, и каждый был напуган неизвестным скорым будущим. Выживут ли они? Кто убийца? Когда этот кошмар наконец окончится и наступит пора спокойной, мирной жизни на свободе?!

– Честно, это уже правда чересчур... – подал голос

разума Гюль Ворожейкин. – Оставьте вы его в покое. Доказательств действительно мало и есть вероятность, что Максима действительно подставили.

– Нет! – возникла Штуарно.

– Ну, так уж и быть, – тотчас сдался Феодов, жестом успокоив фотографа.

– Но мы обличим тебя, убийца! – воскликнули противники Максима враз, указав на хмурого актёра, и звонко пожали друг другу руки. Всех удивляло, как сплотились друг с другом, казалось бы, враги и это... пугало. Союз безумца, способного на страшное убийство, и кровожадного журналиста-фотографа по-настоящему настораживал и напрягал остальных, ведь мало ли кто-то из них мог быть настоящим убийцей и обвинением и дружбой увиливать от подозрений? На самом деле каждый из участников подозревал всех, кем бы тот ему ни приходился, и каждый был напуган неизвестным скорым будущим. Выживут ли они? Кто убийца? Когда этот кошмар наконец окончится и наступит пора спокойной, мирной жизни на свободе?!

После обеда Илона Штуарно и Сэмюель Лонеро отправились в комнату к Стюарту Уику, который сидел в кровати и говорил с Табибом Такутой о детских сказках, дабы отвлечься от ужаса и трагедии, которая так сильно потрясла истощённого следователя. Увидев довольную Илону и встревоженного Сэмюеля, Стюарт вспомнил об ужасающей смерти Эллы и мгновенно посерел; радость и улыбку с его лица как рукой смело.

– Мы пришли с новостями! – живо воскликнула фотограф, не обращая внимания на состояние скрипача. – Кажется, мы нашли убийцу!

– Вернее, мы предполагаем... – поправил Сэмюель.

Стюарт и Табиб опешили:

– Что?!

– Да-да! Вот! – девушка показала клок русых волос. – Это волосы Максима Убаюкина! Их сжимала в руке Элла!

При упоминании покойницы Уик шумно сглотнул и затрясся.

– Мы предполагаем, – продолжил Сэмюель, ломая пальцы и кусая губы, – что Элла перед смертью подралась с убийцей за твою жизнь. Об этом говорят колотые раны от вилки на её шее и плече, да и этот самый клок волос, который она могла вырвать у убийцы перед смертью... Так же мы предполагаем, что сначала её зарезали вилкой и только потом поволокли на кухню... ну и дальше ты сам понимаешь...

Такута хотел вмешаться в разговор, но Стюарт остановил его жестом.

– Что ещё вы обнаружили? – с привычным хладнокровием спросил скрипач.

– Больше ничего, но я отвечаю, что убийца – Убаюкин, чёрт возьми! – ударила себя кулачком по ладошке Илона. – Ты же видишь клок волос? Вот он, он принадлежит Убаюкину!

– А не заметили ли вы, кто не был в крови из присутствующих?

– Что?

– Когда убийца убил Эллу, кровь попала на всех, кто во время убийства спал. На убийцу кровь попала бы немного иначе, потому я спрашиваю: кто не был в крови рано утром или на ком кровь выглядела странно?

Сэмюель и Илона растеряно переглянулись.

– Мы... мы не заметили... – стыдливо опустил взгляд Лонеро.

– Плохо. Так мы могли бы понять, кто убил. Мне надо было вам об этом сказать заранее... Но ладно, что прошло, то прошло.

Дальнейшее обсуждение убийства возлюбленной усугубляло моральное состояние Стюарта, но он терпел и держался, как только мог, однако под конец не выдержал и залился скромными слезами, больно схватившись за волосы, как бы заглушая душевную боль физической. Табиб хмуро попросил заменителей следователя уйти и оставить бедолагу в покое, но Уик тотчас успокоился, пришёл в себя, утёр слёзы и продолжил разговор о преступлении. И к чему они пришли? К сожалению, ни к чему.