Режиссёр смерти: Последний Дебют

Кипари Сан

27 лет

Рост 186 см

Чрезмерно болтлив и активен, любит вставлять в речь иностранные фразочки. Дамы в него влюбляются с первого взгляда, ибо он мастер флирта.

Обожает бильярд, собак и виски.

Ходит с тростью ради красоты и эстетики.

Умеет играть на трубе, пианино и гитаре.

Курит».

Закончив

расписывать информацию о новых и старых знакомых, он отложил ручку и со вздохом рухнул на постель. Беспокойство не унималось и лишь сильнее било по клокочущему сердцу. Становилось невыносимо больно, страшно; он не понимал, что с ним творится, хотел разобраться в своих опасениях, распутать ком мыслей и внезапно для себя жутко испугался окружающего его одиночества. Рядом не было никого, к кому можно было бы броситься с просьбой отвлечь его, нет ничего, что помогло бы ему в эту трудную минуту обрести покой. Одиночество сильно давило на него, сжигало его изнутри и, в конце концов, заставило свернуться в клубок под одеялом, обнять себя руками и зажмуриться. Как же он сейчас жалок…

Когда его начало трясти от ужаса, словно по зову в дверь постучались, – пришла Элла, одетая в ночное платьице, к которой он тут же бросился в объятия, как ребёнок к маме.

– Ах, Стю! Что такое?

– Извини, я… не важно, – он смутился и, душевно радуясь, отошёл.

Элла прошла в комнату, закрыла за собой дверь и села на постель.

– Снова тревожат мысли? – спросила она.

– Да… – после паузы сдался скрипач и крепко обнял возлюбленную, прижавшись губами к её плечику.

– Когда же тебя оставят мрачные думы, мой хороший? – она поцеловала его в лобик и погладила по голове. – Всё будет хорошо. Веришь мне?

– Верю.

Они замолкли, вслушиваясь в стук собственных сердец и смотря друг другу в глаза, пока слеза не стекла по холодной щеке музыканта.

– Ты плачешь? – обеспокоенно спросила Элла. Стюарт тут же смахнул слезу и стыдливо опустил взгляд в пол.

– Я… Не знаю, что на меня нашло. Я себя чувствовать очень одиноко и… Забудь про это недоразумение, пожалуйста.

– Хорошо, если ты просишь, забуду. Но, если тебя правда что-то гложет и тебе захочется плакать, плачь, выплесни все эмоции наружу, не копи их в себе. Я всегда буду рядом и поддержу тебя. Помни: ты не один, я с тобой.

– Спасибо, Элла. Я тебя очень люблю.

Стюарт прижался к её плечу щекой и закрыл слезящиеся глаза, пока Элла поглаживала его по голове. Ах, нет картины, добродушнее и милее, чем эти два невинных, по-настоящему влюблённых сердца!

Так они и провели эту ночь вдвоём, то в тишине, то в разговорах, пока не уснули в обнимку.

Глава 3

Новые коллеги

I

Трагедия «Неделя» и Сидиропуло

Кайдерск, 21 января, 1043 год

Время 21:17

Гостиница «ТарТар»: курильня третьего этажа

После сытного ужина все разошлись по комнатам.

Стюарт сидел у приоткрытой двери курильни, где потягивал уже третью сигарету

Табиб, и вслушивался в разговор Сэмюеля и драматурга Ванзета Сидиропуло – невысокого мужчины тридцати лет с бережно уложенными огненными кудрями, веснушками, очень странно рассыпанными по щекам, маленькими бровками, закрученными усиками и васильковыми небольшими глазками. Одет он был в ярко-красный костюм с розовым градиентом, белую рубашку и красную галстук-бабочку.

Немного поведаем об этом новом для Стюарта лице. Это был очень скромный и неуверенный в себе человек, пытавшийся показать себя свету, но терпевший неудачу за неудачей, пока не повстречал на своём тяжёлом пути Добродея Затейникова, решившего поставить его пьесу «Трагедия «Неделя»», чему Ванзет был несказанно счастлив и истинно благословлял режиссёра. Именно благодаря постоянной поддержке Сэмюеля (с которым он был знаком, как оказалось, давно) начинающий драматург не опускал рук и продвигался вперёд, несмотря на тяжёлые испытания и подножки судьбы. И именно благодаря Сидиропуло по его рекомендации Лонеро позвали на роль композитора для мюзикла.

Также стоит рассказать, о чём именно повествует этот новый мюзикл, который, по словам Затейникова, должен произвести фурор в театральном мире.

«Неделя» – это название гостиницы, в которой заперли тринадцать человек. Им сказали, что каждый день будет происходить по одному убийству, и они обязаны искать убийцу, который находится среди них, пока все не погибли. На поиск им даётся одна неделя и, к счастью, героям удаётся вовремя отыскать душегуба и вместе с главарём этого убийственного проекта засадить его в тюрьму.

– Я всё ещё очень беспокоюсь, – говорил Сэмюелю Ванзет, ломая пальцы. – Беспокоюсь, что в один прекрасный момент мою пьесу, всё-таки, отклонят и вместо неё поставят очередную скучную драму…

– Зря беспокоишься, – ответил Лонеро, похлопав приятеля по плечу. – Я уверен, что господин Затейников ни за что не даст пропасть твоему произведению! Ты слишком неуверенный в себе и зря, ведь ты – ещё непризнанный гений!

– Ты правда так считаешь?..

– Конечно! Я очень горжусь и восхищаюсь тобой, друг мой!

– Хех… На самом деле я немного завидую тебе и тому, что тебя так быстро признали в обществе. Ты – невероятный талант, маэстро нашего времени и самый наидобрейший человек! Если бы ты знал, как сильно твоя поддержка помогает мне устоять на плаву…

– Не думал, что ты мне завидуешь.

– Очень завидую, но в хорошем плане. Считаю, что зависть – двигатель прогресса, поэтому это и хорошо, что я тебе завидую! Не думай, что я тебе желаю зла, нет; я тебе желаю только и только добра!

Они помолчали.

– Кстати, Сэм, как думаешь, какой псевдоним мне стоит взять?

– Псевдоним? Зачем?

– Мне моя фамилия не нравится. Ну что это такое: «Ванзет Сидиропуло»? Звучит смешно и несерьёзно!

– А мне нравится. Но если хочешь поменять, то давай подумаем над этим! Спешить нам некуда. Есть варианты?

– Да, сейчас! – он вытащил из-под лацкана записную книжку. – Думаю на Надеждина или Мараклуина. Ванзет Мараклуин или Ванзет Надеждин! Круто же звучит, согласись?

– Ванзет Надеждин или Ванзет Мараклуин… Вторая звучна. Мне кажется, она хорошо запоминается.